Тамара Катаева - Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 58—59.

Борис Пастернак вообще-то тоже вывел Женю Лурье из узости мещанской среды в артистический круг образованного общества. Теперь ей стало этого мало и захотелось афиш и витрин.

Глоток свежего воздуха – необиженный голос Пастернака. Он не замечает тона жены (и как будто не предвидит тона сына) и пишет восторженное письмо – очень длинное, такое длинное, что сразу вспоминаешь: не пишется ему сейчас оригинальных текстов. Скорее всего он тренируется, набивает руку. Часть его переписки с Женей, женой – действительно очень любовная. Жененок справедливо замечает, что в мировой литературе подобного уровня любовной эпистолярной лирики нет – и это действительно жанр, род литературы. Да не обидится Пастернак в гробу за сравнения – как «ZOO, или Письма не о любви» Шкловского, где тот очень, очень влюблен в Эльзу Триоле, влюблен какой-то испепеляющей, несравненной любовью – ну прямо как Маяковский в ее сестру Лилю Брик, и, несмотря на подлинные имена, любви там нет, есть только определенного уровня литература. Очень высокий уровень литературы у Пастернака. Вот и поверишь в реальное и осознаваемое всего пятью чувствами существование любви, и поставишь галочку в анкете – потому что всякому ясно, что Борис Евгению Владимировну не любит, как ясно, что на дворе ночь, когда она наступила, а не день. Читаешь письмо – любит, закрываешь книгу – нет, не любит, не о чем и говорить. Потом, полюбив Зинаиду Николаевну, просто прожив жизнь с ее реальными чувствами, он так и пишет: не любил – а зачем писал письма, не говорит.

Надо быть Пастернаком. В дни, когда хочется работать и хочется всего, он рефлексирует мало. Ему тридцать четыре года. «Нежно любимая моя, я прямо головой мотаю от мучительного действия этих трех слов, – я часто так живо вижу тебя, ну точно ты тут за спиной, и страшно, страшно люблю тебя, до побледненья порывисто. <… > ты всего меня пропитала собою, ты вместо крови пылаешь и кружишься во мне, и всего мне больней, когда раскинутыми руками и высокой большой грудью ты ударяешься о края сердца, пролетая сквозь него, как наездница сквозь обруч, о сожмись, сожмись, мучительница, ты же взорвешь меня, голубь мой, и кто тогда отстоит твою квартиру?! <…> Красавица моя, что же ты все худенькая еще такая! <> Здоровей и поправляйся, толстей, толстей, радость моя. Нельзя, недопустимо быть щепкой при таком голосе, при таких губах, при таком взгляде. <…> А как ты чудно о папе пишешь. И как пишешь вообще. Умница моя!»

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 59—61.

«О „безвольности“, – говорила мне Евгения Владимировна, жалуясь на „женскую стихию“ – капризы – Бориса».

ЧЕРНЯК Я. Записки 20-х годов // Воспоминания о Борисе Пастернаке. Сост. Е.В. Пастернак, М.И. Фейнберг. Стр. 123.

Она словно приглашала всех оглядеть его и посмеяться вместе с ней. Безвольность и женственность мужа – это последнее, что может стать известным о нем кому бы то ни было, кроме жены.

«Такова моя первая женитьба. Я вступил в нее не желая, уступив настойчивости брата девушки, с которой у нас было почти невинное знакомство, и ее родителей. Если бы они знали, как восставала против этого моя совесть, если бы они догадывались, как, давая свое согласие, я обдумывал уже, как нарушу свои обещания и обязательства, как обману их вскорости, они удержались бы от открытой настойчивости. Это были совсем простые и наивные люди, в тысячу раз добрее и честнее меня, но более низкого и неизвестного мне до тех пор круга, с которым у меня не было ничего общего и который меня подавлял и удручал. Этот обман длился восемь лет. От этих отношений, которые не были ни глубокой любовью, ни влекущей страстью, родился ребенок, мальчик».

ПАСТЕРНАКБ.Л. Полн. собр. соч. Т. 10. Стр. 519—520 (письмо Б. Пастернака Жаклин де Пруайар).

«Его чувство выливалось в письмах к ней, равных которым, как мне кажется, в эпистолярной лирике нет».

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 8.

«Два часа тому назад отбыла в Геленджик (Северный Кавказ) Женя с мальчиком и с прислугой. Я остался тут.

Не только потому, что на всех бы не хватило денег, но и потому, что для дальнейшего их поступленья мне надо и поработать и походить в здешние издательства».

БОРИС ПАСТЕРНАК. Пожизненная привязанность.

Переписка с О.М. Фрейденберг. Стр. 147.

Женя пишет из Геленджика: «Всю ночь шел дождь. Не спала, вероятно, скоро придет мое нездоровье <… > Пока Маня (няня. – Авт.) меня от Женички почти совсем не освобождает, даже письмо написать трудно. Может, все образуется. Но вообще призадумайся, было бы ли тебе по вкусу и по средствам <… > приехать сюда <… > с Прасковьей Петровной». То есть это еще и с домработницей. Пастернак отвечает немедленно: «Милая гулюшка! Сообщи мне, не откладывая, как и куда посылать тебе деньги, то есть простым ли почтовым переводом <…>?Можно ли тебе прислать 300руб.? как к тебе относятся кругом, и хорошие ли вас окружают люди?»

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 255.

Н.Н. Пунин, «муж», «третий муж» Анны Ахматовой, пишет своей предыдущей жене, которую он сохранил в доме, тоже находящейся на отдыхе на Черном море в те же примерно годы: «…я получил Ваше (супруги – на „вы“) письмо и очень сердился. Откуда у Вас это легкомыслие с годами? Разве я могу Вам выслать хотя бы 5р: мы живем в обрез <…> что я могу Вам выслать?Еще более легкомысленно звать меня – ну, подумайте: я брошу <… > все, что здесь есть. И покачу – допустим, где-то еще взяв денег – на неделю в Анапу. Откуда это приходит к Вам? От моря, от песка или?»

ПУНИН Н.Н. Мир светел любовью. Дневники, письма. Стр. 314.

Впрочем, немного не по себе становится все-таки и Пастернаку: «Мне только показалось трудно выполнимым везти еще и Пр<асковью> Пет<ровну> в дополненье к Мане. Я тебе объясню. Не то что это невыполнимо, но меня бы смущало и печалило то, что нам приходится так глупо и сложно расходоваться вокруг самих себя, там, где у других при больших заработках это делается проще и экономнее: оттого и одеваются хорошо люди, и квартиры имеют и путешествуют. Я не сравниваю, потому что в большинстве это все бездетные, так сказать, примеры».

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 258.

Не отметить сразу предупредительно то, что окружают себя многочисленной обслугой люди только бездельные, бездетные – Пастернак боится. Через три года появится многодетный пример Зинаиды Николаевны. Перед лицом потери Пастернак бояться Евгении Владимировны перестанет, но потакать привитым ей прихотям не прекратит.