Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Правительству не хочется сознаться, что все рассчитано было только на партизанский набег, что средств неоткуда взять, что правительство в этом отношении бессильно и что приходится бросить захваченный район. Начинаются вопли о злоупотреблениях по снабжению, а на самом деле просто не было расчета того, на что способны, что потребуется. Очевидно, была надежда, что с успехом придут и деньги – на этом все строилось. Начинаются выступления в Народном собрании против правительства с запросами о том, что предпринимается для армии.
Между тем успехи белоповстанцев не на шутку встревожили ДВР, а за ним и советское правительство. Начались обычные крики о японских наемниках и проч.; начали собирать все, что можно, для противодействия. В начале января против Хабаровска под командой Блюхера собралась сильная группа с броневиками, которая и начала наступление. Оборона в сильные морозы без теплой одежды скоро оказалась не по силам нашим войскам; они вообще-то плохо оборонялись. В первых числах января около ст. Волочаевка произошли горячие бои, в которых красные понесли большие потери; у нас было много обмороженных; запас огнестрельных припасов оставался ничтожным. Перед командованием вставал вопрос, что делать дальше, так как видно стало, что справиться в дальнейшем со снабжением невозможно. Решено бросить Хабаровск и постараться организовать фронт где-нибудь поближе, если позволят средства. Начался отход.
В конце января я снова был во Владивостоке несколько дней. Рознь между правительством и армией или, вернее, между С. Меркуловым и командованием усиливалась. Командование определенно винило председателя правительства в том, что после начала отхода белоповстанцев он занял какую-то враждебную армии позицию, советуясь за спиной командования с безответственными лицами о разных способах реорганизаций, перемен и т. д. Началось снова выращивание различных группировок в армии – семеновцев, глуткинцев, флотских, в которых правительство ищет поддержки против каппелевцев.
Народное собрание поддерживает командование в оппозиции против правительства. Меркуловы винят командование в больших расходах на походе, в неправильной постановке снабжения, сваливают вину на командование. Внешне члены правительства в дружбе с командованием, продолжаются обеды и т. д. Но не могут подвести итоги возможностей и вместе наметить, что делать дальше.
В конце февраля месяца уже намечалась полная ликвидация Хабаровского похода в виде возвращения армии в казармы с отнятыми у красных пушками, причем японцы, видимо, были страшно недовольны этим и заявили о том, что все отходящие будут разоружаться. В это время шли разговоры о соглашении Японии с советской Россией и об эвакуации Приморья.
В поисках какой-нибудь опоры и для ориентировки посылаются от правительства и от армии представители к маршалу Жоффру, возвращавшемуся домой через Пекин из Японии. В середине марта я ездил во Владивосток, чтобы передать результаты поездки в Пекин; приехал в момент, когда части армии бросили Иман и отводились в казармы. Было много недоразумений с японцами при возвращении.
Генерал Вержбицкий был на фронте. Председатель правительства вернулся «после болезни» на свой пост. Оказывается, это был уход от работы по настоянию командования. Очевидно, С.Д. Меркулов теперь передумал. Началась борьба за власть или, вернее, борьба за сохранение поста С. Меркуловым, сначала устранившимся, но затем передумавшим. Верхи командования считали дальнейшее пребывание его в правительстве недопустимым, так как ему нельзя верить ни в чем. С. Меркулов начал определенно обвинять командующего армией в неудаче похода, в непорядках по снабжению и пр.
В конце марта я получил письмо от генерала Пучкова{7} с просьбой приехать во Владивосток и принять должность начальника снабжения. Прибыл туда, кажется, 31 марта. Генерал Вержбицкий предложил мне ознакомиться с положением снабжения, для чего быть председателем особой комиссии, назначенной для проверки снабжения. Как раз в это время председатель правительства прислал письмо с фантастическими выкладками расходов, произведенных на содержание армии, основанных, по-видимому, не на действительно выданном, а на разных сметных предположениях, которые были вообще не выполнимы. Помнится, что указывалось, будто содержание каждого человека в армии обошлось чуть ли не в 80 рублей в месяц. Это письмо было предвзятым обвинением в неумении вести хозяйство.
Комиссия собралась 3 апреля и, конечно, прежде всего занялась подсчетом, что получила армия по сметам в действительности по 1 апреля и куда пошли деньги. Только что комиссия успела собрать необходимые материалы, как командующий войсками получил приказ прекратить ее действия, так как правительство назначает особую комиссию под председательством члена правительства. Эта последняя комиссия работала долго; уже летом я слышал от председателя, что никаких особенных злоупотреблений она не открыла.
Пользуясь собранными для работы комиссии под моим председательством материалами, я представил командующему армией сводку данных по снабжению войск за 1921 год и начало 1922-го и свои личные выводы. У меня под рукой не осталось документов, но помнится:
1) По смете 1921 года расход на человека определялся около 40–45 золотых рублей в месяц; на неотложные потребности (продовольствие, топливо, санитарная помощь, ремонт жилищ, починку одежды и обуви) нужно было не менее 20 золотых рублей в месяц на человека. Выдано было деньгами и ассигновками (которые учитывались в это время с потерями от 5 до 15 %) не более 25 золотых рублей, причем выданы не своевременно, а с запозданием до 1 апреля.
2) По смете 1922 года расход определялся приблизительно в таких же цифрах. Выдачи не достигли и 20 рублей на человека в месяц, несмотря на то что увеличился выпуск ассигновок по военному ведомству.
3) В общем, приходилось удивляться, как могло изворачиваться командование, чтобы люди не голодали. Единственным объяснением было, что командующий войсками периодически получал из-за границы небольшие суммы в помощь и заполнял прорехи.
4) У начальника снабжения не было почти никаких ресурсов для создания хоть ничтожных запасов; была только задолженность, кажется, около 200 тысяч рублей.
5) По нашему подсчету, нужно было на апрель месяц для текущих нужд около 400 тысяч рублей; кроме того, чтобы выйти из положения в дальнейшем, нужно было создать хотя бы полумесячный запас продовольствия и фуража, а также сделать небольшие заказы по вещевому довольствию (обувь, белье). В общем, чтобы выйти из положения, надо было искать около одного миллиона или выдумывать что-нибудь для сокращения расходов.
6) Относительно деятельности управления начальника снабжения можно было сказать пока только одно, что оно в ежедневных хлопотах билось как рыба об лед
