Игорь Юркин - Демидовы: Столетие побед

Заводы — фактически цехи единого предприятия — были поставлены цепью вдоль речки Тулицы, притока реки Упы, на расстоянии один от другого одна-две версты. (Разместить их рядом не позволяла слабость водотока небольших речек.) Адрес: Тульский уезд, Старогородищенский стан, по которому заводы получили одно из названий — Городищенские (другое — Тульские). От ближайшего из них до оружейной Тулы (с которой еще познакомимся) было всего 12 верст. Обратим внимание: первый доменный завод России, давший продукцию уже в 1636 году, действовал вблизи центра, где исстари делалось оружие. Связь между двумя отраслями российской промышленности — черной металлургией и производством вооружения, существовавшая уже давно, с пуском под Тулой домен еще более укрепилась.

На Городищенских заводах совмещались производство чугуна и его передел в железо. Отливавшие пушки и ядра к ним, делавшие сковороды и кандалы заводы стали опытным полигоном, доказавшим, что из русских руд лить чугун можно не хуже, чем в других странах, что железо из такого чугуна во многих случаях вполне заменяет шведское. Государство, кровно заинтересованное в наличии в России подобной индустрии (во многом обеспечивавшей потребности армии), помогало его развитию: предоставляло заводчикам ссуды, приписывало к заводам дворцовых крестьян.

Первостроитель заводов Андрей Виниус «выпал» из их истории уже через десятилетие после пуска. Созданные его заботами печи и молотовые перешли к его компаньонам «второй волны»: к нидерландскому купцу Филимону Акеме и выходцу из Гамбурга, резиденту датского короля Петру Марселису. Именно они построили верстах в сорока от Городищенских заводов первый в России чисто передельный (железоделательный) комплекс — Каширские заводы на речке Скниге, работавшие на чугуне, с полной переработкой которого молотовые на Тулице не справлялись. За ними последовали новые мануфактуры. Так Городищенские заводы стали центром Тульско-Каширского металлургического района, древнейшего в истории русской доменной металлургии.

Большинство владельцев российских металлургических мануфактур XVII века были иностранцами. Имелись и исключения, но немногочисленные. Только в последнем десятилетии века наметилась новая тенденция. В 1690 году все заводы Марселисов, как выморочное имущество, отошли в казну и вскоре были переданы отечественному собственнику — дяде царя Петра Алексеевича боярину Льву Кирилловичу Нарышкину. А через несколько лет началось строительство заводов русскими предпринимателями. Первыми из них были основатели завода в городе Романове дьяк Кузьма Борин и принадлежавший к гостиной сотне Никита Аристов. Примерно в это же время строил в Туле свой первый завод казенный оружейник Никита Демидов.

Тульские казенные кузнецы-оружейники

Тульский край не только родина российского чугуна. Он же подарил России целую когорту выдающихся предпринимателей-металлургов. Баташевы, Мосоловы, Красильниковы, Лугинины, Ливенцовы — их имена навсегда остались в истории российской промышленности. Но первыми в ряду и по масштабу, и по значимости совершенного, безусловно, стоят Демидовы. Они торили трудную дорогу, они же первыми среди тулян (так называли жителей города в те времена) показали, как далеко можно по ней пройти.

Средневековая Тула (первое надежное упоминание — 1381— 1382 год) к большим городам долгое время не относилась. Заметную часть ее населения в XVI—XVII веках составляли ратные люди — служилые люди «по прибору»[4]. Но и невоенное ее население своими занятиями было связано с главным в то время назначением Тулы — крепости на южной границе Русского государства. Не позднее последней четверти XVI века здесь появились кузнецы, делавшие оружие для казны. В 1595 году они были освобождены от тягла, им было дано право жить особой слободой отдельно от посада. Было ли это право тогда же реализовано — неизвестно. Источники первой четверти XVII столетия упоминают две группы кузнецов — казенных и оброчных, в начале следующей четверти века, по-видимому, слившиеся. Местом их жительства стала казенная Кузнецкая слобода, располагавшаяся в Заречье — местности на правом берегу Упы, противоположном тому, на котором находилась основная, с построенной в 1514—1521 годах каменной крепостью, часть города. (В литературе эту слободу называют также Оружейной. Хотя это название стало употребляться позднее, будем использовать его как синонимическое.) На протяжении XVII века численность казенных кузнецов устойчиво увеличивалась: за 70 лет (с 1626 по 1695 год) выросла почти до двухсот человек — вчетверо[5].

Основной продукцией тульских казенных кузнецов этого времени было простейшее огнестрельное оружие — самопалы, как обобщенно его называют в документах начала XVII века (соответственно, оружейников — самопальниками). Другое название — пищали — ближе к концу столетия сменяет слово фузея.

Кузнецы работали в находившихся на их дворах мастерских. Железом обеспечивали себя фактически сами. Его готовили «железного дела промышленники» — особая группа в составе слободы, владевшая ручными заводами с сыродутными горнами и железцовыми кузницами. Довольно рано труд слободских кузнецов специализировался — среди них появились особые ствольные заварщики, замочники, «ложные» (ложевые) и прочие мастера узкого профиля. Организация производства усложнилась, но выбиравшиеся ими из своей среды оружейный староста и его помощники с ней справлялись. Развитое разделение труда склоняет некоторых историков считать их слободу примером особой разновидности мануфактуры — «рассеянной». Но машины, сложные станки тульскими кузнецами не применялись — труд оставался ручным.

Работая на казну и поставляя ей продукцию по фиксированной цене, кузнецы имели немалые льготы, набор которых расширялся. Превратившись в привилегированное сословие, оружейники добивались расширения привилегий, выпрашивая их, а подчас и явочным порядком захватывая. Показателен случай, о котором сообщает жалоба, поданная тульским земским бурмистрам в 1710 году. Получив список казенных кузнецов, на которых числился долг по налогу с домовых бань за 1707 год, избранные посадом его сборщики отправились в слободу собирать задолженность. «Ходили, — рассказывают они, — многажды, и им де нихто не платит». Сборщики известили об этом воеводу, позже — еще раз. Тот, призвав, потребовал деньги с них самих. Они еще раз пожаловались: им «таких денег кузнецы не платят, чинятьца им силны. И за то де он, воевода, их, целовальников, приказал держать за короулом в приказной избе и бил батоги без вины нещадно. И хочет де мимо их, кузнецов, те банные денги доправить на них, зборшиках, безвинно, незнаемо почему»[6]. Три года кузнецы не платят налог, а воеводская власть, вместо того чтобы помочь сборщикам, решает «доправить» деньги не с защищенных указами неплательщиков, а с простых посадских, на свою беду попавших в сборщики по выбору «общества».