До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир - Александр Райн
Переживший легкий стресс Слава хотел было убрать документы, но тут взгляд зацепился за фамилию, что стояла в паспорте автомобиля. Она была точно такой же, как у него самого.
«Удивительно! Не помню, чтобы у нас мои однофамильцы работали. Хоть и было это шесть лет назад».
Слава посмотрел на имя и отчество, и оказалось, что «старый знакомый» был никакой не Вова, а его полный тёзка. Всё это выглядело очень подозрительно. Слава достал документы – везде значилось одно и то же имя. Но когда он дошёл до договора купли-продажи, оформленного в автосалоне, и увидел паспортные данные, то чуть не упал в обморок: в документе значились его данные и его прописка. Мордастый пошутил над бедным отделочником, решив поиздеваться за помощь. Но со Славы хватит! Он вернулся к подъезду и зашёл внутрь. Никто не смеет пользоваться его добротой так дерзко и нахально! Он готов стерпеть многое, но не издевательства!
Слава поднялся на нужный этаж и принялся барабанить в дверь. Через минуту ему открыли. Пожилая женщина смотрела на отделочника как на сумасшедшего.
– Вам кого?
– Мне… В-в-во-ву, – недоумевающе произнес мужчина.
– Здесь такие не живут.
Женщина хотела хлопнуть дверью, но Слава её остановил:
– То есть как не живут?! Я только что здесь был. Вы его мать? Позовите этого негодяя!
– Я вам ещё раз говорю: здесь таких нет, уходите! – резко ответила женщина, вырвав дверь из рук обезумевшего Славы.
Он решил, что ошибся этажом, и побежал наверх. Ситуация повторилась. Слава обошёл все квартиры в доме, но ни в одной не жил тот, кому он делал ремонт всего час назад.
Решив, что спятил, Слава побрёл обратно к машине. Открыв дверь, он обнаружил на сиденье письмо.
«Спасибо за помощь, Слав! Хороший ты человек! Отзывчивый и честный! Забирай машину и ни о чём не переживай. Я бы дал тебе здоровья, но ты и так здоров. Дал бы сил, но и этого у тебя в достатке. Любви, увы, дать не могу, это уж сам. В общем, катайся на здоровье! Вовка с верхнего этажа».
Слава ничего не понимал. Он ещё раз посмотрел документы, и те были юридически абсолютно чисты. Одежда на удивление тоже была чистой. И тут Слава вспомнил одну очень важную вещь: на заводе, где он когда‑то работал, был всего один этаж.
Лифт
– Стойте, стойте! – кричала запыхавшаяся женщина, давясь воздухом, когда двери лифта уже катились навстречу друг к другу.
Виталик нажал на горящий жёлтым кружок, и механическая пасть медленно распахнулась.
– Фу-у-у-ух, – протянула раскрасневшаяся тётка, вбегая внутрь. Вместе с ней в лифт залетел тяжёлый аромат скисшего пота. – Мальчик, ты наверх? – спросила она у Виталика, вытирая рукавом плаща взмыленный подбородок.
Тот лишь неловко кивнул и потянулся к кнопке, вставая на цыпочки, так как ростом был не выше офисного кресла.
– Давай помогу, а то мы так до второго пришествия тут будем околачиваться, – женщина оттолкнула паренька острым локтем и вдавила кнопку в панель.
Двери лениво поползли к центру. Когда зазор между ними был всего в полдюйма, в щёлку пролезли чьи‑то тонкие пальцы. Механизм грустно вздохнул, и двери снова разошлись, так и не прикоснувшись друг к другу. В лифт зашло нечто вытянутое, лохматое, с бледным, словно обескровленным лицом и чёрными мешками под глазами. От нового пассажира веяло пылью и бумагой. Вжавшаяся в один из углов женщина сморщила нос.
Мужчина холодно улыбнулся и поднял палец. Судя по всему, это означало «Вы наверх?». Виталик снова кивнул, а женщина что‑то недобро прокашляла в ворот плаща, но ничего внятного сказать не смогла.
Мальчишка повернулся и предпринял новую попытку нажать заветную кнопку. Мужчина его не торопил: он спокойно занял место у стенки и, скрестив руки на груди, принялся ждать. Тётка завернулась поглубже в плащ и громко засопела носом.
– Стоять, гадёныш! – крикнул кто‑то очень громко. Виталик от испуга отскочил в сторону и припечатался к стенке. В лифте появился четвёртый: молодой, прилично одетый парень с бумажным стаканчиком в руках, на котором было написано Starbucks.
– Я не поняла, все наверх, что ли? Давайте вы, может, другой лифт подождёте, а то набились тут, как сельди в бочке! – недовольное женское лицо показалось из плаща и начало громко протестовать против нового пассажира.
– Тётя, ты не кипятись, для давления вредно! – усмехнулся парень, затем снова хлебнул из стакана и смачно сплюнул под ноги «бледному». Тот смерил его обиженным взглядом, но продолжил молча стоять.
– А ты за моё давление не радей, пижон! Я и без тебя уже знаю, что полезно, а что вредно. Сам вон дрянью накачиваешься, «сердечко молодое, можно и потравиться, помирать‑то не скоро», так ведь? – злобно передразнивала его женщина тоненьким голоском, отчего всем вокруг стало не по себе.
– Этот лифт наверх едет? – спросил кто‑то снаружи.
– Нет! – на этот раз ответили все четверо, включая молчаливого мужика.
– Ладно, я и по лестнице могу, – сказал тот, кого Виталик не смог разглядеть за спинами, и побрёл вверх по бетонным ступенькам.
Пижон нажал на кнопку, и двери сделали третью попытку закрыться, но и она не увенчалась успехом. Когда они были уже близки к цели, две огромные ручищи, напоминающие боксёрские перчатки, схватили их: словно Самсон, разрывающий пасть льва, огромный мужчина развёл в сторону механические челюсти.
– Здравствуйте, – сказала довольная улыбающаяся морда, красная и шарообразная, словно её недавно покусал рой пчёл.
– Муж-чи-на! – грозно прорычала тётка в плаще. – Вы сюда не зайдё…
Не успела она договорить, как здоровяк протолкнулся внутрь и сразу же вытеснил из лифта почти весь кислород.
– Ты чего делаешь?! Пошёл вон отсюда! – истерично завопил пижон, который успел облиться кофе, когда новый пассажир случайно толкнул его грудью.
– Послушайте, эти старые лифты рассчитаны на двести – двести пятьдесят килограммов максимум. Впятером мы весим триста пятьдесят, плюс минус десять кэ-гэ, – голос лохматого напоминал шелест тетрадных листов.
– Ого! Как это вы так быстро посчитали? – восторженно удивился здоровяк.
– Я бухгалтер, мне достаточно одного взгляда, – с нескрываемым пафосом заявил «бледный».
– Понял, толстяк? Лифт не поедет! Давай, шуруй на выход и жди следующий. Хотя, думаю, таким, как ты, самое место внизу, – брезгливо заметила единственная дама в помещении.
– Почему? – удивленно спросил гигант.
– Потому что обжорство – это грех, а грешникам положено всегда ехать только вниз.
Толстячок обиженно отвёл взгляд от оскорбившей его тётки и нажал на кнопку. Двери наконец захлопнулись, мотор зашумел, сделал рывок и тут же остановился. «Перегруз» – высветились под потолком тусклые буквы.
– Я же говорю, не поедет, – цинично вздохнул бухгалтер.
Двери распахнулись. Здоровяк, на радость остальным, вышел наружу. Пижон тут же нажал на кнопку и показал круглолицему средний палец. Двери захлопнулись. Под потолком снова высветился «перегруз».
– Да чтоб тебя! – выругался пижон. – Давай, вылазь! – приказал он бухгалтеру.
– Но почему я?
– По кочану. Вылазь, ты‑то
