Д. Самин - 100 великих вокалистов

Покинув Лондон в 1728 году, Бордони гастролировала в Париже и других городах Франции. В том же году участвовала в первой постановке оперы «Стойкость в испытании» Альбинони в миланском театре «Дукал». В сезоне 1728/29 года артистка пела в Венеции, а в 1729 году выступала в Парме и Мюнхене. После гастролей в туринском театре «Реджо» в 1730 году Бордони возвращается в Венецию. Здесь в 1730 году она знакомится с немецким композитором Иоганном Адольфом Хассе, работавшим в Венеции капельмейстером.

Хассе — один из известнейших композиторов того времени. Вот какую оценку немецкому композитору дал, в частности, Ромен Роллан: «Хассе превосходил Порпору очарованием своего мелоса, в чем с ним сравнялся один только Моцарт, и своим даром владения оркестром, проявляющимся в его богатом инструментальном аккомпанементе, не менее мелодичном, чем само пение…»

В 1730 году певица и композитор соединились брачными узами. С этого времени Фаустина в основном исполняла главные партии в операх мужа.

"Молодая пара в 1731 году уезжает в Дрезден, ко двору курфюрста саксонского Августа II Сильного, — пишет Е. Цодоков. — Начинается немецкий период жизни и творчества знаменитой примадонны. Преуспевающий муж, хорошо овладевший искусством услаждать слух публики, пишет оперу за оперой (всего 56), жена поет в них. Данное «предприятие» приносит огромный доход (по 6000 талеров в год каждому). В 1734—1763 годах, в годы правления Августа III (сына Августа Сильного), Хассе является бессменным капельмейстером Итальянской оперы в Дрездене…

Мастерство Фаустины продолжало вызывать восхищение. В 1742 году ею восторгался Фридрих Великий".

Исполнительское мастерство певицы ценил великий Иоганн Себастьян Бах, с которым чету связывала дружба. Вот что пишет в своей книге о композиторе С.А. Морозов:

"Дружеские отношения Бах поддерживал также с дрезденским музыкальным светилом, автором опер Иоганном Адольфом Хассе…

Свободно и независимо державшийся, светски-обходительный артист, Хассе мало сохранил в себе немецкого даже во внешности. Несколько вздернутый нос под выпуклым лбом, живая по-южному мимика, чувственные губы, полный подбородок. Обладавший недюжинным дарованием, обширными знаниями музыкальной литературы, он, конечно, был рад, вдруг обнаружив в немецком органисте, капельмейстере и композиторе из провинциального все-таки Лейпцига собеседника, который отлично знает творчество итальянских и французских сочинителей музыки.

Украшала оперу жена Хассе — певица-венецианка Фаустина, урожденная Бордони. Ей было тридцать с небольшим. Отличное вокальное образование, незаурядные артистические способности, яркие внешние данные и изящество, воспитанное на сцене, быстро выдвинули ее в оперном искусстве. В свое время ей довелось участвовать в триумфе генделевской оперной музыки, теперь она познакомилась с Бахом. Единственная артистка, близко знавшая двух величайших творцов немецкой музыки.

Достоверно известно, что 13 сентября 1731 года Бах, очевидно с Фридеманом, слушал в зале Дрезденской королевской оперы премьеру — оперу Хассе «Клеофида». Фридеман, надо полагать, с большей любознательностью воспринял «дрезденские песенки». Но и Бах-отец по достоинству оценил модную итальянскую музыку, особенно Фаустина в главной роли была хороша. Что ж, они знают дело, эти Хассе. И хорошая школа. И оркестр хорош. Браво!

…Встречаясь в Дрездене с супругами Хассе, Бах с Анной Магдаленой оказывал им гостеприимство в Лейпциге. В воскресный или праздничный день столичные гости не могли не послушать очередную кантату Баха в одной из главных церквей. Они, возможно, бывали и в концертах Музыкальной коллегии и слышали там светские сочинения, исполняемые Бахом со студентами.

И в гостиной квартиры кантора в дни приезда дрезденских артистов звучала музыка. Фаустина Хассе в знатные дома приезжала богато одетой, с открытыми плечами, с модной высокой прической, несколько отяжелявшей ее красивое лицо. В квартире кантора она появлялась одетой скромнее — сердцем она чувствовала трудность судьбы Анны Магдалены, прервавшей артистическую карьеру ради долга жены, матери.

В квартире кантора профессиональная артистка, примадонна оперы, возможно, исполняла сопрановые арии из баховских кантат или «Страстей». Звучала в эти часы итальянская и французская клавесинная музыка.

Когда же приходил Рейхе, звучали и баховские пьесы с сольными партиями для духовых.

Служанка подает ужин. Все садятся за стол — и именитые гости, и лейпцигские друзья, и домочадцы, и ученики хозяина, если они были вызваны сегодня для музицирования.

С утренним дилижансом артистическая чета отбудет в Дрезден…"

Будучи ведущей солисткой Дрезденской придворной оперы, Фаустина продолжала выступать также в Италии, Германии, Франции. В то время существовал особый этикет. Примадонна имела право на то, чтобы ее шлейф на сцене нес один паж, а если она исполняла роль княгини — два. Пажи следовали за ней по пятам. Она занимала почетное место справа от других участников спектакля, ибо, как правило, являлась наиболее знатной персоной в пьесе. Когда Фаустина Хассе в 1748 году пела в «Демофонте» Дирку, которая позднее по пьесе оказывается принцессой, она потребовала для себя более почетного места по сравнению с княгиней Креусой, настоящей аристократкой. Самому автору — композитору Метастазио — пришлось вмешаться, чтобы заставить Фаустину уступить.

В 1751 году певица, находясь в полном расцвете творческих сил, покинула сцену, посвятив себя в основном воспитанию пятерых детей. Тогда семейство Хассе и посетил один из крупнейших историков музыки того времени, композитор и органист Ч. Берни. Он писал, в частности:

"После обеда у его превосходительства монсиньора Висконти его секретарь вторично повез меня к синьору Гассе в Ландштрассе, прелестнейший из всех пригородов Вены… Мы застали все семейство дома, и наш визит прошел поистине весело и живо. Синьора Фаустина весьма словоохотлива и до сих пор любознательна ко всему, что происходит на свете. Она еще вполне сохранила для семидесяти двух лет остатки красоты, которой так славилась в юности, однако не своего прекрасного голоса!

Я попросил ее спеть. «Ah non posso! Ho perduto tutte le mie facolta!» («Увы, не могу! Я утеряла весь мой дар»), — сказала она.

…Фаустина, которая является живой летописью музыкальной истории, сообщила мне немало рассказов об исполнителях своего времени; она много говорила о великолепном стиле игры Генделя на клавесине и органе, когда она была в Англии, и сказала, что помнит приезд в Венецию Фаринелли в 1728 году, восторг и изумление, с которым его тогда слушали".

Все современники в один голос отмечали то неотразимое впечатление, которое производила Фаустина. Искусством певицы восхищались В.-А. Моцарт, А. Дзено, И.-И. Фукс, Дж.-Б. Манчини и другие современники певицы. Композитор И.-И. Кванц отмечал: «Фаустина имела меццо-сопрано менее чистое, нежели проникновенное. Тогда диапазон ее голоса простирался лишь от h малой октавы до двухчетвертного g, но впоследствии она расширила его книзу. Она обладала тем, что итальянцы называют un canto granito; ее исполнение было четким и блестящим. У нее были подвижный язык, позволявший произносить слова быстро и внятно, и хорошо развитое горло для пассажей со столь красивой и быстрой трелью, что она могла петь без малейшей подготовки, когда заблагорассудится. Плавно ли идут пассажи или скачками либо состоят из повторений одного и того же звука, их исполнение было для нее так же легко, как для любого инструмента. Она, вне сомнения, первой ввела, и с успехом, быстрое повторение того же самого звука. Она пела Adagio с большим чувством и выразительностью, но не всегда столь же успешно, если слушателя нужно было повергнуть в глубокую печаль посредством растягивания, глиссандо или синкопированных нот и tempo rubato. У нее была поистине счастливая память на произвольные изменения и украшения, а также ясность и быстрота суждения, позволявшая придавать словам всю полноту силы и экспрессии. В сценической игре она была очень удачлива; и поскольку она в совершенстве управляла гибкими мускулами и различным выражением лица, которые составляют мимику, она с равным успехом играла роли героинь неистовых, влюбленных и нежных; словом, она была рождена петь и играть».