Однополчане - Дмитрий Иванович Скоробогатов
С 1 августа начались регулярные штабные тренировки. Основной их задачей было научить офицеров правильно планировать и вести артиллерийское наступление.
Передовые наблюдательные пункты батарей располагались в первых траншеях или даже на нейтральной полосе, в непосредственной близости от переднего края немцев. Днем пробраться туда было невозможно. Обычно эти передовые НП занимались ночью, начинали работу с рассвета и заканчивали с наступлением сумерек. С пунктов сопряженного наблюдения, как правило, производилась засечка стреляющих минометных батарей и различных огневых точек.
Особую изобретательность здесь проявлял начальник штаба бригады майор В. И. Дуданец. Он прибыл в бригаду с должности начальника разведки штаба артиллерии 7-й отдельной армии Карельского фронта, работу инструментальной артиллерийской разведки знал хорошо. Этот подвижный, энергичный человек, имеющий большой опыт штабной работы, умел так распределять задания и контролировать своих подчиненных, что очень редко кого из них ему приходилось подгонять.
В помощи же и контроле нуждались многие, так как командирами батарей, дивизионов и полков, начальниками штабов были выдвинуты молодые офицеры, которые, хотя и прошли двухлетнюю школу войны, но еще не имели достаточного опыта работы в объеме занимаемых Должностей. Надо было помочь им полностью проявить свои способности, подготовить к выполнению своих обязанностей в бою.
К нам часто приезжал полковник Б. И. Кознов. Он многое подсказывал, иногда по-товарищески журил, но всегда требовал неукоснительного выполнения своих указаний. Кстати, мы делали это с особым старанием не только потому, что исходили они от старшего по должности, но и потому, что Борис Ильич имел большой опыт борьбы с врагом на Ленинградском фронте и глубокие военные знания (еще в 1936 году он окончил артиллерийскую академию).
Вскоре после того как бригада заняла боевые порядки, Борис Ильич позвонил мне и предупредил:
— Завтра к нам прибудет командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант артиллерии Одинцов. К десяти ноль-ноль все командиры полков бригады должны быть готовы его встретить.
Утром точно в назначенное время к штабу бригады подъехала машина. Из нее вышел генерал-лейтенант Г. Ф. Одинцов. Его сопровождал полковник Б. И. Кознов.
Из рассказов ленинградских артиллеристов мы уже знали о военном даровании Г. Ф. Одинцова, его исключительно высоких боевых качествах и организаторских способностях. Особенно ярко эти черты раскрылись в тяжелые декабрьские дни 1941 года в ходе Тихвинско-Волховской операции, сорвавшей попытку немецкого командования создать второе кольцо окружения Ленинграда. Первым же крепким орешком на пути гитлеровцев к городу Ленина был наш оборонительный рубеж на реке Луга. Почти месяц двадцать девять фашистских дивизий под руководством командующего группой армий «Север» генерал-фельдмаршала Лееба штурмовали, бомбили и обстреливали Лужскую линию обороны. В сентябре 1941 года немецко-фашистские войска вышли на ближние подступы к городу, взяли Шлиссельбург. Ленинград оказался блокированным с суши. В октябре, после длительных и жестоких боев за Пулковские высоты — их гитлеровцы так и не смогли взять! — фронт стабилизировался. В ноябре немцы попытались было соединиться восточнее Ленинграда с финнами, чтобы полностью окружить город, но и здесь потерпели неудачу... Группа армий «Север» понесла огромные потери на дальних и ближних подступах к Ленинграду, наступательные возможности ее иссякли. Враг вынужден был перейти к обороне, зарыться в землю, но он не оставил своих варварских замыслов. Гитлеровское командование подтянуло сюда крупную артиллерийскую группировку и стремилось разрушить город огнем... Перед нашими артиллеристами встала задача огромной важности — спасти Ленинград и его жителей от гибели. Были срочно созданы контрбатарейные группы армейской и морской артиллерии. Все высокие здания в городе, краны в порту, мясокомбинат, а также заводские трубы превратились в наблюдательные пункты сопряженного наблюдения. Огонь нашей артиллерии вынудил противника оттянуть свои батареи на 8–10 километров. На город стало падать меньше снарядов. В феврале 1942 года Военный совет фронта поставил перед артиллеристами новую задачу: перейти от оборонительных методов борьбы к наступательным, планомерному уничтожению вражеских батарей. В это время во главе артиллерии фронта уже стоял генерал-лейтенант Г. Ф. Одинцов.
После доклада я представил командующему артиллерией своих командиров полков. Первым к генералу подошел приземистый, широкоплечий подполковник Ф. Е. Васильцов — командир 1300-го гаубичного артиллерийского полка. Светлые пушистые брови почти закрывали его глубоко посаженные глаза. Все в бригаде знали, что Федор Елисеевич мастерски владеет техникой артиллерийской стрельбы. Жизнерадостный, всегда готовый поделиться своими знаниями с товарищами, он пользовался всеобщим уважением.
Затем представился подполковник Л. И. Шейнин. Первые два года войны Лазарь Израйлевич был комиссаром тяжелого артиллерийского полка. После окончания курсов переподготовки офицерского состава его назначили на командную должность. Впервые мы с ним встретились в учебном центре, где формировалась наша бригада. Я как-то сразу, после первого же знакомства, проникся доверием к этому человеку. И не ошибся. Уже к концу пребывания в учебном центре он уверенно и умело командовал полком, а позднее, в боевой обстановке, проявлял инициативу, находчивость и самостоятельность в самых сложных ситуациях.
За Шейниным представился командир 1220-го гаубичного полка подполковник А. Д. Волгин. Неторопливый, рассудительный, Александр Дмитриевич считался прекрасным теоретиком в вопросах тактики артиллерии, особенно управления огнем дивизиона и группы в бою. Опытный командир, душевный человек, Волгин пользовался непререкаемым авторитетом.
С этими тремя офицерами я формировал бригаду в учебном центре и хорошо с ними сработался. Они были разными по уровню артиллерийской подготовки, характерам, но всех их роднило высокое чувство долга и ответственность за порученное дело. Все трое с первого дня войны находились на фронте, за плечами у каждого был немалый боевой опыт.
Генерал осмотрел наши боевые порядки, указал на недостатки в оборудовании их в инженерном отношении, побеседовал с офицерами и солдатами.
— Сейчас условия борьбы с артиллерией противника усложнились, — сказал Георгий Федотович. — Нашим орудиям приходится вести огонь на предельных дальностях по целям, укрытым в мощных дзотах. Все чаще мы применяем метод привлечения огня на себя. Как только начинается обстрел города, наша артиллерия по сигналу «Буря!» открывает огонь по наиболее важным объектам немцев в Гатчине, Тосно, Красном Селе — аэродромам, штабам, складам. Противнику приходится прекращать обстрел Ленинграда и переносить огонь на наши батареи. Нам эти налеты вреда не причиняют: орудия у нас, как правило, укрыты в добротных дзотах, зато мы отвлекаем немало сил врага. Например, четвертая и шестая батареи бригады полковника Гордеева за короткий срок приняли на свои позиции восемь — двенадцать тысяч фашистских снарядов. Иногда немцы проводят против наших батарей
