Генри Харрер - Семь лет в Тибете

Между тем наступила ночь. Мы планировали пройти по берегу этой реки до ее слияния с одним из притоков, Агларом, а затем проследовать вдоль него до самого водораздела. Оттуда оставалось недалеко до Ганга, который должен был привести нас к Гималайской гряде. Большая часть нашего пути пролегала по пустынной местности. Лишь несколько раз мы встречали у реки тропинки, протоптанные рыбаками. В то утро Марчезе чувствовал себя очень усталым. Я приготовил для него хлопья с водой и сахаром и уговорил хоть немного поесть. К сожалению, участок, где мы устроили привал, мало подходил для стоянки. Кругом ккшели большие муравьи, они кусались, глубоко вгрызаясь в кожу, и не давали спать. Казалось, что этот день никогда не закончится.

К вечеру нетерпение моего товарища усилилось, и мне показалось, что он почувствовал себя лучше. Марчезе тоже был уверен, что до следующей ночи его недомогание пройдет, однако вскоре после полуночи совсем сдал. Он не был готов к таким неимоверным физическим нагрузкам, ка кие приходилось испытывать сейчас нам. И здесь, слава богу, пригодились мои упорные тренировки и закалка. Зачастую мне приходилось нести поклажу моего товарища, привязав ее поверх своего рюкзака. Следует заметить, что мы обмотали свои рюкзаки индийскими джутовыми мешками, дабы не вызывать подозрений.

Последующие две ночи мы шли вверх по течению Аглара. Нам часто приходилось брести по воде, если путь по берегу преграждали джунгли или валуны. Однажды, когда мы отдыхали на берегу между двух скал, несколько рыбаков проплыли мимо, но нас не заметили. В другой раз, когда нам не удалось избежать встречи с рыбаками, мы попросили их на ломаном хинди продать немного форели. Похоже, наш вид был достаточно жалок, и рыбаки не просто дали, а даже приготовили нам рыбу, беспрестанно болтая и покуривая свои маленькие индийские сигареты, совершенно непригодные для европейцев. Марче-зе (который до нашего побега был заядлым курильщиком) не сдержался и попросил закурить, но после пары затяжек потерял сознание и упал как подкошенный. К счастью, он быстро оправился, и мы смогли продолжить путь.

Позже мы повстречали несколько крестьян, которые несли масло в город. К этому времени мы чувствовали себя более уверенно и попросили продать немного нам. Один из них согласился. Однако, когда он стал перекладывать из своего горшка в наши почти растаявшее масло своими черными, грязными руками, нас чуть не стошнило от отвращения.

Наконец долина расширилась. Мы шли мимо рисовых и кукурузных полей. Найти хорошее убежище на день становилось все труднее. Однажды утром нас нашли крестьяне, и, пока они задавали нам множество нескромных вопросов, мы собрали свои пожитки и поспешили уйти. Не успели мы найти себе новое укромное местечко, как повстречали еще восемь человек. Они кричали и требовали, чтобы мы остановились. Казалось, на этот раз удача от нас отвернулась. Посыпались бесчисленные вопросы, но я на все давал лишь один ответ: мы паломники из отдаленной провинции. Как ни удивительно, мы прошли это испытание, и через некоторое время нас отпустили. С трудом верилось, что нам все же удалось от них отделаться. Даже пройдя значительное расстояние, мы никак не могли успокоиться – нам все чудились за спиной шаги преследователей.

Похоже, в тот день над нами висело какое-то проклятие, и кругом нас ожидали одни неприятности. В конце концов мы пришли к печальному выводу, что, миновав водораздел, мы все еще не покинули долины Джумны, а это означало отставание от намеченного срока на пару дней.

Нам снова пришлось карабкаться в гору, и вскоре мы оказались в густом лесу рододендронов, настолько безлюдном, что мы уже понадеялись хорошенько выспаться в течение дня. Однако неожиданно появилось стадо коров, и нам пришлось передвинуть свой лагерь дальше, чтобы никто не мешал нашему дневному отдыху.

В последующие ночи наш путь пролегал по сравнительно малонаселенной местности. На свое несчастье, мы довольно скоро поняли причину отсутствия людей. Здесь практически не было воды. Жажда настолько измучила нас, что один раз я совершил непростительную ошибку, которая могла бы иметь ужасные последствия. Встретив на пути небольшой пруд, я тут же бросился в него и, не приняв никаких мер предосторожности, стал пить воду большими глотками. Результаты были печальными. Оказалось, что это один из тех прудов, куда водные буйволы обычно прячутся от жары, и там больше грязи, чем воды. За надрывным кашлем последовала рвота, и прошло немало времени, прежде чем я оправился от своего купания.

После этого происшествия жажда стала настолько невыносимой, что мы были уже не в состоянии продолжать путь и легли отдыхать, хотя до рассвета было еще далеко. Когда настало утро, я взобрался на крутой склон в поисках воды и нашел ее. Последующие трое суток мы чувствовали себя немного лучше. Наш путь пролегал по сухому пихтовому безлюдному лесу. Индусы встречались довольно редко, и мы не боялись быть обнаруженными.

На двенадцатый день нашего путешествия мы наконец достигли берега Ганга. Самый набожный индус, наверное, не радовался бы так при виде священных вод этой реки! Теперь мы могли следовать по Дороге паломников до истоков Ганга, а это намного упрощало задачу, или нам просто хотелось в это верить. Наша система ночных переходов и дневного отдыха до сих пор вполне себя оправдывала, и мы решили не рисковать и дальше придерживаться ее.

Но возникала еще одна проблема: продукты у нас практически закончились. От бедного Марчезе остались кожа да кости, хотя он и не сдавался. К счастью, я чувствовал себя довольно сносна и еще имел достаточный запас сил.

Все свои надежды мы возлагали на чайные и продуктовые магазины, которые встречались повсюду вдоль Дороги паломников. Некоторые из них работали до поздней ночи. Их легко можно было узнать по слабому мерцанию масляных ламп. Подправив свой грим, я вошел в первый же из встреченных нами магазинов, откуда меня тут же выставили с криками и оскорблениями. Они явно приняли меня за вора. Этот печальный опыт в некоторой степени все же обрадовал меня – мой вид был достаточно убедительным.

Дойдя до следующего магазина, я вошел туда, держа деньги в руках нарочито открыто. Это произвело хорошее впечатление. Тогда я сказал продавцу, что мне нужно купить продукты на десять человек, чтобы он правильно отреагировал на покупку сорока фунтов еды, сахара и лука.

Продавцы с большим интересом изучали мои бумажные деньги, чем меня самого, поэтому через некоторое время я покинул магазин, неся тяжелый куль с продуктами. Следующий день был удачный. Наконец мы имели достаточно еды, и Дорога паломников после долгой ходьбы по пересеченной местности казалась нам гладким проспектом.