Михаил Фомичёв - Путь начинался с Урала

…Бейтесь так, чтобы еще ярче разгорелось имя Уралец, написанное на башнях ваших танков, чтобы в боях и сражениях завоевали вы почетное наименование гвардейского особого корпуса. Вести о присвоении гвардейского звания мы ждем от вас вместе с вестью о победах.

…Мы наказываем вам:

Полностью используйте высокую маневренность наших замечательных машин, станьте мастерами танковых ударов, овладевайте тактикой ведения боя, показывайте образцы высокой воинской дисциплины, стойкости и организованности.

…Не забывайте: вы и ваши машины — это частица нас самих, это наша кровь, наша старинная уральская добрая слава, наш огненный гнев к врагу. Смело ведите стальную лавину танков. Ждем вас с победой, товарищи[3].

Оторвался от листовки, задумался. Народ Урала доверил своим сынам грозное оружие. Он надеется, что уральцы не дрогнут в предстоящих боях, внесут свой весомый вклад в полное освобождение родной земли. Эта ответственность ложится прежде всего на нас, командиров. Мы поведем их в бой.

Настроение личного состава бригады, как я успел заметить и как подтвердил теперь начальник политотдела, приподнятое, по-настоящему боевое. Но одного настроения мало. Нужны и знания, и умение владеть оружием и техникой. Как бы читая мои мысли, Богомолов сказал, что добровольцы, хотя и прошли курс обучения, должны еще упорно учиться военному делу.

— Да, — поддержал я Михаила Александровича, — надо каждую минуту, каждый час отдавать напряженной боевой учебе.

Уже сгустились сумерки, и мы направились в столовую. Наспех поужинали, и я, попрощавшись с Богомоловым и Панфиловым, лег спать. Но сон не шел. Я думал о новом назначении, о том, что отныне мне доверена судьба нескольких сот людей. С ними мне теперь делить радости побед и горечь неудач. Что я знаю о них? Пока ничего. Знаю одно — надо всех людей, будь то радист, заряжающий, штабной офицер или политработник, сплотить в единую боевую семью, в крепкий дружный коллектив. На решение этой задачи необходимо нацелить командиров, политотдел, партийные и комсомольские организации.

Проснулся рано. Вышел на улицу. Было свежо, легкий туман висел над землей. Оглядел прижавшиеся одна к другой палатки. Невдалеке застыли танки. В лесу стояла необыкновенная тишина. Вставало солнце, и его лучи едва-едва пробивались сквозь ветки густых сосен. По тропинке к палатке торопливо шагал боец с котелком в руках.

— Куда в такую рань?

— К вам приставлен, ординарцем, — выпалил красноармеец. — Собко я, Марк Наумович.

Позавтракав, мы с Панфиловым направились на учебное поле. На опушке леса натолкнулись на группу танкистов. Перед ними на брезенте были разложены части клинового затвора пушки, подвижные части пулемета. Танкисты увлеклись своим делом и не заметили, как мы подошли.

— Здравствуйте, товарищи, — сказал я.

Танкисты встали. Лейтенант вытер паклей руки, лихо отчеканил:

— Экипаж Беспощадного изучает вооружение танка. Командир экипажа лейтенант Акиншин.

Лейтенант сказал, что танк подарен коллективом Челябинской ГРЭС.

Я попросил одного из танкистов разобрать затвор. Командир орудия сержант Мордвинцев в считанные секунды выполнил команду.

— Откуда такие знания, уверенные действия?

— Под Москвой я воевал, в бригаде полковника Катукова. На Т-26. Теперь вот в добровольческом, челябинский я.

Командир танка Михаил Акиншин рассказал о людях экипажа. Механик-водитель комсомолец Федор Сурков работал ранее в Челябинске — стройуправление № 22. Стрелок-радист Александр Марченко накануне войны окончил Черкасский техникум дорожного строительства, работал инженером во Львовской экспедиции Киевгипротранса. В начале войны выехал на Урал. Марченко сухощавый, на вид еще и двадцати пяти нет, но у него за плечами большая жизнь.

— Ваш танк, говорите, назван Беспощадным? Хорошее название. Оправдайте его в бою.

— Постараемся, — заверили меня члены экипажа.

Прощаюсь с танкистами. Понравились мне эти люди.

Взглянул на часы. Как быстро бежит время! Надо торопиться. Хочется посмотреть, как идут занятия в других экипажах.

На башне танка надпись Комсомолец. Подхожу к экипажу.

Один из бойцов схватил учебный снаряд, ловко забрался на броню и тут же скрылся в машине. Ствол пушки начал описывать круги.

— Идут тренировочные занятия по огневой подготовке, — доложил лейтенант Любивец.

Через минуту танкисты окружили меня. Интересуюсь, как идет учеба, чем занимаются в свободное время, как питание. Лейтенант выжидающе смотрит на меня. Вижу, грустит.

— Родные что-нибудь пишут?

— Никак нет. Они там, в неволе, — указал офицер в сторону запада.

Иван Любивец — сын полтавского хлебороба. В начале войны семнадцатилетним пареньком пошел добровольно в армию, а по окончании военного училища был направлен в Челябинскую танковую бригаду.

— Надо быстрее вызволять Украину, — задумчиво произнес танкист.

Я продолжил этот разговор.

— Нам, товарищи, придется освобождать от фашистской нечисти многие города и села нашей страны. И Украину. Впереди бои. Так давайте серьезно к ним готовиться.

Люди, преисполненные чувством долга перед Родиной, выражали свою готовность в предстоящих боях сражаться до последней капли крови, до последнего дыхания, говорили, что уральцы не посрамят славы русского оружия.

Побывал я у стрелков, разведчиков, зенитчиков.

Июльский день угасал. Солнце посылало прощальные лучи. Я присел возле своей палатки на траву, уже отдававшую прохладой. Легкий ветерок шелестел ветками сосен, беззаботно цвенькали птицы в кустах.

Лились звуки баяна. Добровольцы отдыхали. Приятный тенорок выводил:

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви…

Утром на небольшом плацу, зажатом рослыми соснами, выстроился личный состав бригады. Иду по росистой траве. Навстречу начальник штаба подполковник Д. Б. Кременецкий. Он четко отдает рапорт.

На правом фланге ветер треплет боевое Знамя — Знамя 244-й Челябинской танковой бригады. Рядом офицеры управления.

Обхожу первый и второй танковые батальоны, механизированный батальон автоматчиков, минометную роту, зенитно-пулеметную роту, батарею 76-миллиметровых орудий, подразделения саперов, ремонтников, медиков. Вглядываюсь в лица подчиненных. В основном — безусая молодежь. Есть люди и постарше. Бойцы и сержанты строгие, подтянутые. В новом обмундировании. Поблескивают вороненые стволы автоматов.

Обход закончился. Теперь строевым шагом идут батальоны. Четко, как на параде. Высоко вскинув головы, печатают шаг добровольцы-танкисты. Ровными рядами идут автоматчики, артиллеристы, минометчики…