Чернов - Лев Иванович Гумилевский
Пребывание молодого технолога на Монетном дворе длилось всего полтора года. Несомненно, однако, что именно отсюда начинается творческая биография Чернова. Не случайно через пятьдесят с лишком лет, когда дописывались последние страницы истории его жизни и деятельности, Дмитрий Константинович вернулся к первой из них.
Выступая в Русском металлургическом обществе 10 мая 1912 года с докладом «О выгорании каналов в стальных орудиях», он сказал: «Разнообразие в стойкости штемпелей очень наглядно показывает чрезвычайно большую чувствительность стали к различным оттенкам в приемах при ее обработке».
Этот важный вывод бросает луч света назад, на предшествующие годы жизни провозвестника новой школы металлургов. Загадочное поведение стальных штемпелей в одинаковых условиях работы пробудило у Чернова потребность раскрыть тайну стали.
Впрочем, первоначальный интерес к металлургии стали под влиянием разгаданной Павлом Петровичем Аносовым многовековой тайны булата возник у Чернова еще в стенах Технологического института.
2. РАННЯЯ ВЗРОСЛОСТЬ
Санкт-Петербургский практический технологический институт был основан в 1828 году. В 1831 году закончено строительство его великолепных зданий на пересечении Загородного и Царскосельского проспектов. В положении о вновь основанном институте говорилось, что создается он для подготовки мастеров и руководителей заводского дела, в основном путем практических занятий в учебных мастерских и лабораториях.
Практические занятия в Петербургском технологическом институте, как и в основанном одновременно с ним Московском техническом училище, были поставлены изрядно. В знаменитом Массачусетском технологическом институте много лет висела на стене систематическая коллекция моделей, показывающая выработанный русскими мастерами порядок задач для обучения слесарному искусству.
Основатель Петербургского технологического института, тогдашний министр финансов Е. Ф. Канкрин утвердил и программу теоретического обучения в институте. Но программа опередила свое время: не было преподавателей, не было достаточно подготовленных учащихся. Преподаватели, иностранные специалисты, по разным причинам оказавшиеся в России, сами должны были составлять учебные программы, писать учебники по своим предметам. На это тратилось много времени и сил, да и не каждый надеялся справиться с делом. Проще было занять студентов лабораторной практикой.
Ко времени поступления Чернова в институт среди преподавателей были ужей молодые ученые, подготовленные к ведению научных предметов, — выпускники Петербургского университета, прошедшие стажировку в заграничных университетах и лабораториях. В их числе такие выдающиеся ученые, как И. А. Вышнеградский, Д. И. Менделеев, А. В. Гадолин, Н. П. Петров, Н. А. Белелюбский.
В составе преподавателей института поначалу оказалось очень много горных инженеров — благодаря тому, что к Технологическому институту была присоединена Горная техническая школа, имевшая с ним общие курсы. Горные же училища в России, готовившие руководителей горнозаводского хозяйства, существовали давно и имели испытанные программы обучения. Горная школа при институте поэтому сразу заняла господствующее положение среди двух других отделений или факультетов: механического и химико-физического. Не случайно первыми директорами Технологического института в Петербурге были горные инженеры, деятели горнозаводской промышленности — Василий Иванович Блау, Константин Федорович Бутенев, Илья Петрович Чайковский, Яков Иванович Ламанский.
К Бутеневу и привела осенью 1852 года вдова Чернова, Фекла Осиповна, своих сыновей — братьев Черновых, Дмитрия и Михаила. Умирая, Константин Федотович наказал жене представить сирот директору Технологического института, чтобы поместить их в Горную школу при институте.
Сама Фекла Осиповна была неграмотна, но природа оделила ее живым умом и истинным педагогическим талантом. Она настояла на том, чтобы братья, несмотря на разницу в возрасте, учились бы вместе, бок о бок, в одном училище, в одном классе, на одной скамье, за одним столом, как учились дома под надзором отца.
— Они этак лучше будут учиться, чтоб не было стыдно одному перед другим!
Константин Федотович уступил жене.
— Твоя правда, — сказал он.
Так братья, стараясь друг перед дружкой, успешно закончили Петербургское уездное училище.
Уездные училища были учреждены в 1803 году как переходные классы от начальных приходских школ к всесословным главным народным училищам и гимназиям, подготовлявшим учащихся к слушанию университетских курсов. Но в начале царствования Николая I в основу классификации всех учебных заведений впервые было положено деление народа на «состояния», или «сословия», и по уставу 1828 года уездные училища предназначались для детей купечества, низших офицерских чинов и дворян. Соответственно в программу уездных училищ, кроме русского языка, математики, истории, географии, черчения, рисования, были введены дополнительные курсы по тем «наукам и искусствам, коих знание наиболее способствует успехам в оборотах торговли и в трудах промышленности».
По тому же уставу 1828 года Технологический институт предназначался для детей недворян. Для отпрысков родового дворянства существовали лицеи, училище правоведения, артиллерийское военное училище, морской кадетский корпус, горный кадетский корпус, реорганизованный впоследствии в Горный институт.
Подготовленным не в гимназиях, а в уездных училищах детям недворян Технологический институт открыл не слишком широкий, но твердый путь к высшему образованию. И надо сказать, что недворянские дети с полным успехом пошли этим путем.
В 1852 году список молодых людей, принятых в институт после экзаменов, возглавил Дмитрий Чернов. Не последнее место занял и Михаил Чернов. Оба по представлению директора были зачислены стипендиатами, или, как тогда говорили, пансионерами горного ведомства.
Когда братья выбежали на широкое крыльцо института, где их ожидала мать с сестренкой, и шумно объявили о решении директора, Фекла Осиповна облегченно перекрестилась, а потом, глядя с надеждой на Дмитрия и ласково поправляя пепельную косу девочки, сказала:
— Теперь еще Катю устроить бы!
После смерти мужа Фекла Осиповна, в барском доме первая белошвейка, поступила в перчаточную мастерскую на Невском, но за главу семьи все-таки считала Дмитрия и о семейных делах говорила теперь с ним, как, бывало, с мужем.
— Устроим! — ответил сын.
Он еще в училище помогал купеческим детям выполнять задачи по черчению, заработанные деньги отдавал матери и невольно привык, разговаривая с ней, говорить «мы», «у нас»…
В первое же воскресенье после начала занятий юные стипендиаты, обряженные в форменные тужурки, пальто и фуражки, отправились домой, к матери. Когда она достаточно налюбовалась ими, младший сын наказал:
— Сходите, маменька, с Катей в Павловский или Елизаветинский институт, это девичьи сиротские училища, тут или там ее возьмут пансионеркой.
И после того как девочку взяли в Елизаветинский институт, братья считали своей обязанностью следить за ее успехами.
Одаренные дети рано становятся взрослыми. Примеров тому множество: Пушкин и Лермонтов, Герцен и Чернышевский, Бутлеров и Менделеев. Уже в ранней юности они проявляют способность обостренно вглядываться в явления жизни, оценивать их, делать глубокие выводы. И Константин Федорович Бутенев, директор Технологического института, и позже сменивший его Илья Петрович Чайковский обратили внимание на молодого Дмитрия Чернова, заметив
