Беседы о Ван Гоге - Алексей Суслов
– Так и есть. Возьмём великого в узких кругах Алистера Кроули. Он мог бы стать тем кем хотел, великим для всех, но даже среди нацистов он был никем. Всё дело в том, что гомосексуализм это дегенератство, он не даёт детей, продолжения жизни, а человек это не робот. Даже в основе робототехники развитие подразумевает размножение. В животной среде гомосексуализм также есть, но там он как нечто попутное с размножением, он не образ жизни. Кроули был душой компании, ведь хороший альпинист, поэт, организатор это многого стоит. Но его ошибкой было привнести такую свою слабость как гомосексуализм в среду телемы. Должно быть отдельно мухи, и отдельно котлеты, кому что нравится. Кто-то должен есть котлеты и валить лес, а кто-то должен любоваться мухами и писать их на картинах или сочинять о них поэмы.
– Времена "Ливерпульской четвёрки" пропагандировали сексуальную свободу.
– Да, наркотики многое открыли для публики. Церковные устои сильно пошатнулись. Но то была свобода одного шага. Вступали в связь и тут же расходились. Я знаю статистику: лесби и гомо их столько то процентов, что и год назад. Общество должно размножаться, есть некий генеральный план, а то что выход из нормы общего строения, то развивается параллельным курсом. Хиппи это временный бунт, это давление подросткового инстинкта над моралью. Фильмы "Эммануэль" и "Греческая смоковница" – это и есть красота картин Ван Гога, их обнаженность, их жажда солнца и света. Именно Ван Гог открыл миру глаза на нашу обнажённость, даже если на нас куча одежды. Завсегдатаи психиатров это люди, не вписавшиеся в настоящее время, они где-то ещё в будущем, они предтечи. Ван Гог открыл нечто, с чем он один справится не мог. Он предтеча поп-арта, времени рекламы и трудоголизма. Он отдал всего себя своим творениям, без остатка. Даже часть уха. Сейчас это бы назвали правильным пиар-ходом.
– Какие ошибки были у Ван Гога и были ли они вообще?
– Какие ошибки могут быть у юродивого, у иконы стиля? Никакие. Он отдал всё что имел нам, он открыл нас в себе. За это он ничего не взял в замен.
– Некий Иисус Христос, по вашему?
– Будьте как я и я сделаю вас свободными. Слова Христа. Пока мы окружены семьёй и вещами обихода и комфорта, мы не свободны априори и де факто. Мы окружены обязательствами. Когда у нас есть семья, мы завязаны на пелёнках, кредитах и у нас катастрофа в личном пространстве. Тогда мы не монахи. А когда мы монахи, мы принадлежим Богу. Тогда у нас столько личного времени, что у нас начинаются чудеса, у нас попросту сносит крышу от нас самих, от нашей личной свободы. Чтобы это понять, почитайте Терезу из Лизьё.
– Но такая свобода тоже ограничена как гомосексуализм, она тоже не даёт размножения.
– Она даёт духовное размножение, а это выше чем просто плотское. В настоящее время мы больше стали размножаться духовно, виртуально. Посмотрите, какая низкая рождаемость у нас, но разве от этого мы меньше стали заниматься любовью? Нет конечно. Просто мы стали меньше возлагать на себя обязательств. Раньше дети были предоставлены сами себе, была низкая выживаемость. Сейчас каждый ребёнок это маленький взрослый.
– Получается, Ван Гог это пророк нашего времени?
– Человек публичный, человек, сделавший самого себя. Разрезал себя для демонстрации красоты творения. Любящий Бога и до одури влюблённый в самого себя. Зачем ему семья, если есть столько городов? Зачем ему женщина, одна, если все женщины ему доступны в таком сверхъестественном ракурсе, который не видит никто? Ван Гог тоже элитарен как Кокто, но он более принадлежит обществу, чем Жан. Ван Гог это уже символ, рекламный бренд внутренней свободы.
