Тим Ясный - Тим Ясенев
***
Из Франции изредка приходили письма от Бориса и Ольги. Они жили в небольшом загородном доме под Парижем и чувствовали себя беженцами. У них была работа и собственность, но не на родной земле, что лишало их радости владения ею. Тянуло назад, на родину, но вернуться было нельзя. На родине перестали принимать гостей, пусть это даже и родные русские люди.
***
Незнакомка, влюбившаяся в Марка с первого взгляда на балу, уже было вылетела из головы героя, но однажды, ранней весной 1918 он увидел ее возле своего дома. Она была одета уже не так, как тогда: на ней было серое пальто, а под ним простое светлое платье, руки были без перчаток, какие-то грязные, а на лице была уже другая, искренняя, улыбка и слезы. Слезы радости сквозь страдания и печаль, которые она уже успела пережить.
– Здравствуйте, Марк, М-марк Львович, правильно? – запинаясь и волнуясь, спросила она.
На ее голубых глазах блестели капельки слез, ее тонкие губки слегка поджимались, а ее ручки то и дело трогали длинные серо-русые волосы.
– Да, только прошу вас, не называйте меня так. Я вас помню. Я где-то вас видел, – задумчиво произнес Марк.
Тут в его голове всплыл первый бал, и он узнал в этом совсем другом лице ту самую восхищенную незнакомку.
– Это вы? – удивленно спросил юноша, – это с вами я танцевал первый танец?
– Да, – сказала героиня и утерла слезу рукой.
– Почему вы плачете? – спросил герой.
– Я жила эти два года только одной мыслью: увидеть вас снова. Я боялась, что вы погибли или уехали из страны. Но вы тут! – девушка прижалась к плечу Марка, а она была по росту чуть выше его плеча.
– Давайте пройдем ко мне в квартиру и поговорим в спокойной обстановке, – предложил парень.
Он взял ее под руку и повел в дом. Его мысли теперь были о ней. О той, самой, с которой, наверное, его свела судьба…
Глава 4 Слепое сердце
Марк проводил девушку в квартиру, и она сразу же восхитилась тем, что он живет один.
– Мне оставили одному эту жилплощадь поскольку я показался для госслужащих надежным человеком, – заявил герой.
– А я вынуждена жить вместе с матерью, сестрой и бабушкой в двухкомнатной квартире на Большой Тверской. Моего отца убили большевики, – гостья не могла прекратить плакать.
– Хотите чаю? – спросил Марк.
– Давайте, если вам не сложно. Мне будет очень приятно.
– Вытрете слезы, – сказал юноша и протянул героине носовой платок.
– Спасибо. Вы очень добры.
Березин ушел на кухню, чтобы заварить чаю, а незнакомка прошла в уборную, чтобы привести себя в порядок.
Пока герои были некоторое время порознь, парень гадал, что же случилось с ее отцом, раз его убили.
Герои сели за стол на кухне.
– Чай скоро будет. Расскажите, если вам не тяжело вспоминать об этом, что случилось в вашей семье? Почему вашего отца убили? – поинтересовался Марк.
– Он сказал, что не отдаст никому то, что с давних пор принадлежало нашему роду, и что никогда не снимет креста. В результате его застрелили прямо у нас на глазах, а нам оставили только одну квартиру. Мать устроилась работать нянькой, а мне пришлось пойти прачкой. Вот, видите, какие у меня стали руки? Я стеснялась к вам идти в таком виде, но потом поняла, что вам, наверное, не лучше, и пришла.
– А все же зачем вы пришли? Неужели я вам так запомнился, что вас мучила жажда новой встречи? – удивился Марк.
– Да, это странно. В сказках и романах это называется любовью с первого взгляда. Мне ужасно стыдно, и я долго не могла решиться прийти к вам и сказать вам это так прямо. У вас неверное есть любимый человек?
– Нет. Это очень непростое дело – поиск того единственного человека, которого будешь любить до конца жизни. Поймите, ваши чувства могут обманывать вас. Я просто понравился вам внешне, но тогда я носил маску, так же, как и вы. Сейчас я вижу вас совсем не той, которую я видел тогда, на балу. И я другой. Вы влюбились в образ, в картинку практически.
– Но я не успокоюсь, пока не узнаю вас настоящим. Кто вы на самом деле?
– Я не в вашем вкусе. Я вообще зверь для вас. Не портьте себе настроение.
– Нет. Вы скажите все, что в вас есть плохого. Я пойму, я приму. Только скажите, а не то я останусь той же беспомощной птичкой, запертой в клетке мечтаний.
– Ладно. Во-первых, я атеист.
– Вы за новую власть? – спросила героиня.
– Да. Я считаю, что наша жизнь сильно устарела. Нам пора избавляться от оков привычек и обрядов. Нам пора жить свободно. Всем пора жить свободно. Вы понимаете, что ваши предки, да и мои предки веками эксплуатировали ни в чем не повинных людей? А почему? Да так повелось бить и унижать бедных, вот и продолжаем. А то, что они сделаны из той же плоти и крови, что и дворяне-белоручки, никто не берет во внимание. А религия во всем потакает помещикам: мол, грех на хозяина жаловаться, человек должен страдать, и ему где-то там на небесах зачтется.
– Вы правы, – девушка расплакалась. Она понимала, что говорит Марк, но ее привычки и догмы разжигали ненависть к словам героя.
– Простите, как вас зовут? – спросил юноша.
– Лариса. А вы не помните даже моего имени?
– Нет. К сожалению, не помню. Вам достаточно моих мыслей?
– Нет. Говорите. Я должна знать все.
– Я ценю только истину. Я не признаю лжи и масок. Я предпочитаю видеть людей насквозь. Без украшений одеждой и лоском манер. Вы сейчас сидите рядом со мной такой естественной. Мне это нравится. Мне все равно, чистые ли у вас руки, главное, чистая ли у вас душа.
– Это прекрасно. Я как раз сегодня так естественна, даже до неприличия.
– Не бойтесь. Мне это только приятно. Я не знаю, что еще сказать про себя.
– Если это все ваши недостатки, то… – Лариса задумалась.
– Что? Вы разочаровались во мне? – герой смотрел в заплаканные глаза девушки и понимал, что она не сможет этого сказать, ведь не привыкла быть настолько откровенна с незнакомыми людьми.
– Я, я, – гостья терялась в словах и не могла выдавить из себя что-то внятное.
Она зарыдала, а Марк подошел к ней и прижал к себе. Лариса была такой нежной, ее женственная стройная фигура манила к себе, растапливая сердце сурового реалиста-правдоруба.
“Неужели судьба? – думал юноша, – Она не в моем вкусе. Она… а что она? Что я о ней знаю? за что клею ей на лоб штамп изнеженной особы? Если она пришла ко мне в таком виде, сама, значит, она уже не так плоха.”
Герои простояли в этом странном положении статуи около минуты, прежде чем хозяин дома разорвал объятия гостьи под предлогом чая.
Он
