Макс Шур - Зигмунд Фрейд. Жизнь и смерть
Наиболее объективное – научное – мнение по вопросу применения психоанализа в биографических исследованиях Фрейд выразил в вышеупомянутой торжественной речи, написанной по случаю присуждения ему премии Гёте:
«Когда психоанализ ставит себя на службу биографии, он, естественно, имеет право на то, чтобы с ним обращались не жестче, чем с самими биографами. Благодаря психоанализу можно добыть некоторые сведения, которые невозможно получить другими путями, и тем самым отразить новые связующие нити в «полотне мастера», восходящем к влечениям, переживаниям и работам художника».
Это замечание касается и любых биографических исследований, посвященных самому Фрейду и обращающихся при этом к методу психоанализа. По этой причине я воздержусь от каких бы то ни было утверждений, не подкрепленных собственными откровениями Фрейда, выраженными в его письмах, беседах с окружающими, в толкованиях снов, автобиографических работах и иных произведениях, а равно и фактами из некоторых биографических материалов о нем (как, например, в недавно опубликованных метрических данных (см. главу 1). Перефразируя высказывание Фрейда из одного упоминавшегося ранее письма к Виттельсу: возможное не всегда действительно, но оно может быть таковым. Соответственно в каждом конкретном случае следует быть крайне внимательным в выносимых оценках.
Работая над этим биографическим исследованием, я столкнулся с еще одной проблемой. Пожалуй, она была наиболее трудной; ведь я был врачом Фрейда и предполагал опубликовать в моей книге и его историю болезни. Дилемма разрешилась, когда я предоставил Джонсу все сведения, имевшиеся в моем распоряжении. Я уже приводил соображения, из которых исходил, принимая подобное решение. Как бы то ни было, в этой книге я предполагаю представить имеющиеся у меня данные в целом. Именно Фрейд «пробудил мир от сна» (см. главу 11), пролив свет на доселе скрытые стороны нашей подсознательной жизни, развенчав вековые мечты о бессмертии и выявив нашу неспособность постичь собственную смерть (см. главы 5, 10, 11, 14, 18). Поэтому я намерен действовать в духе самого Фрейда, который всегда стремился знать всю правду, какой бы тяжелой она ни была, не воздерживаясь от рассказа о его долгой болезни и тяжких страданиях.
Источники информации
Некоторые эссе Фрейда автобиографичны, например «Ширма памяти» (1899) и «Автобиографическое исследование» (1925). Работа 1936 г. («Расстройство памяти на Акрополе») главным образом является частью самоанализа Фрейда. Изложенное в ней можно легко увязать с обстоятельствами событий 1899-го и 1904 гг., а также с некоторыми его снами (см. главы 5, 7, 12 и 14). Автобиографический характер других работ более завуалирован. Примером таких произведений могут служить «Толкование сновидений» и «Психопатология обыденной жизни», в которых Фрейд представил значительный объем информации личного характера и воссоздал некоторые наиболее важные события своего раннего детства. Некоторые новые любопытные подробности тех лет недавно были выяснены Шайнером («Отношения Зигмунда Фрейда с его родным городом Фрайбергом»). Эти факты позволяют пристальнее всмотреться в некоторые наиболее спорные гипотезы Фрейда.
Наиболее важны письма Фрейда. Анализ переписки с Флиссом показывает, что во многих отношениях письма Фрейда более откровенны, чем опубликованные им работы. В 1956 г., за год до выхода в свет третьего тома биографии Джонса, Бинсвангер написал «Воспоминания о Зигмунде Фрейде» (позже вышедшую на английском под названием «Зигмунд Фрейд: Воспоминания дружбы»). Многие письма Фрейда, опубликованные в этой замечательной книге, весьма существенны с точки зрения основной направленности моего исследования. Много других важных сведений, обнаруженных в письмах Фрейда, содержит любой из трех томов написанной Джонсом биографии.
В 1960 г. вышла большая подборка писем под редакцией Эрнста Л. Фрейда. В 1961 г. Мари Бонапарт согласилась предоставить в мое распоряжение и свою обширную переписку с Фрейдом, которая хранилась в Лондоне, в его семье.
Джонс собрал обширную информацию из всех доступных источников. Письма Фрейда к невесте, 93 из которых были опубликованы в 1960 г., тоже являются важным источником информации о Фрейде, особенно если учитывать, что начиная с 1901 г. уже прекращается обширнейшая переписка с Флиссом. Впрочем, со временем число тех, кто получал письма от Фрейда, неуклонно росло. В настоящее время совместными усилиями доктора М. Балинта и Эрнста Л. Фрейда готовится к публикации очень интересная переписка Фрейда с Ференци[6]. Я признателен доктору Майклу Балинту за предоставленные копии этих писем. Много важной информации содержат собственные публикации Фрейда за последние три десятилетия его жизни (см. главы 8—14).
Кроме Джонса, биографические работы о Фрейде или воспоминания о нем публиковали его студенты-пациенты: Лу Андреас-Саломе, Бинсвангер, Г. Захс, Ф. Виттельс, С. Цвейг, сын Фрейда Мартин, если вспомнить лишь наиболее известных, а также некоторые его современники, внеся тем самым свой вклад в наше понимание многих аспектов его личности. Мой личный опыт общения с Фрейдом в 1928–1939 гг. может также стать источником неоценимых по важности сведений о нем.
По счастью, Фрейд за свою долгую жизнь написал великое множество писем. Большая часть его переписки сохранилась. В 1963 г. я прибыл в Лондон, где получил право ознакомиться с большим количеством материалов, среди которых находились письма Фрейда к Абрахаму, Лу Андреас-Саломе, Эйтингтону, Джонсу, Юнгу, Арнольду и Стефану Цвейгам[7]. В 1964 г. мне предоставили копии его переписки с Флиссом[8]. За все это я особенно благодарен мистеру Эрнсту Л. Фрейду и мисс Анне Фрейд.
Подбор материалов
Когда в 1964 г. я читал лекцию в Нью-Йоркском психоаналитическом обществе, приуроченную к двадцатипятилетней годовщине смерти Фрейда, то дал ей название «Проблемы смерти в творчестве Фрейда и его жизни». Тогда я был способен обсуждать эту тему лишь в общих чертах. Та лекция была прочитана прежде, чем я смог в полной мере проанализировать весь объем переписки Фрейда с Флиссом. Уже тогда я попытался выделить три взаимосвязанных направления исследований: поведение Фрейда в повседневной жизни, его письма и его работа. Развивая тему моей книги, я придерживался той же стратегии.
В упомянутом ранее письме ко мне Анна Фрейд подчеркнула, что мое первое «эссе» является не просто какой-то историей, а фрагментом подлинной биографии. Я понял тогда, что название моей юбилейной лекции, которое я предполагал использовать и при публикации книги, охватывает слишком ограниченную область. Проблемы жизни и смерти не следует рассматривать в отрыве друг от друга. Жажда жизни и все, что ее поддерживает; страх смерти, который может постепенно превращаться в принятие и даже в желание смерти, – противостояние этих противоположных влечений и изменчивое равновесие между ними являются неизменными спутниками человеческого существования. Соответственно, в данной книге я хочу попытаться рассмотреть эти составляющие так, как они отразились в жизни Фрейда. Тем не менее к материалам я подошел крайне избирательно, оставив многие работы Фрейда и события его жизни вне рамок этой работы.
В своем труде я подробно остановлюсь на так называемом «периоде Флисса», ведь то было время, описанное во «Введении в психоанализ», когда в результате самоанализа Фрейд пережил самые решительные перемены. Кроме того, в этом случае у нас появляется возможность узнать о Фрейде, что называется, «из первых рук». Рискуя быть обвиненным в использовании метода перетолковывания фактов, я все же предполагаю часто цитировать выдержки из переписки, которую Фрейд вел в пору своей дружбы с Флиссом.
Я детально рассмотрю множество факторов, каждый из которых оказал свое влияние на развитие взглядов Фрейда на жизнь и смерть: его болезненную – сперва сердечную – симптоматику, его никотиновую зависимость, прискорбное материальное положение, упорную борьбу за понимание неведомых доселе областей «бессознательного»; его склонность к резким переменам настроения, когда сопровождавшаяся спадом творческой активности депрессия внезапно сменялась горячкой «лихорадочной активности». Я остановлюсь на некоторых психопатологических механизмах и в особенности на самоанализе Фрейда.
Опираясь на исчерпывающее знание переписки с Флиссом, ее связи с некоторыми снами Фрейда и их интерпретациями, изложенными в «Толковании сновидений», я предполагаю отследить некоторые стороны его самоанализа, сыгравшие существенную роль для его дальнейшей жизни. Я обрисую множество причин и источников предрассудка Фрейда, вынуждавшего его зацикливаться на «роковых» рубежах своей жизни, и удивительной устойчивости этого предубеждения, сохранявшегося вопреки постепенному включению Фрейдом проблемы смерти в свою научную деятельность, и сформировавшемуся у него научному мировоззрению, что отразилось в достижении предельной уравновешенности и силы духа, полном отказе от любых иллюзий. Можно полагать, что такое преображение далось Фрейду отнюдь не легко, став результатом неослабевающей внутренней борьбы. Несмотря на то что я рассмотрю в этом ключе многие творения Фрейда, такие его поздние работы, как «По ту сторону принципа удовольствия», где он впервые сформулировал теорию стремления к смерти и некоторые собственные идеи о смерти, получившие окончательное выражение в «Я и Оно», «Экономической проблеме мазохизма» и «Торможениях, симптомах и тревоге», я предполагаю оценить иначе.
