Ги Бретон - Женщины времен июльской монархии

В течение нескольких месяцев, флиртуя с божественной леди, Альфред задавал тон всей лондонской молодежи точно так же, как он это делал в Париже. Все его фантазии, даже невольные, тут же становились модой. В один из дождливых дней он купил у какого-то матроса форменный «пэлток», чтобы вернуться домой сухим. Все щеголи немедленно освоили эту грубую шинель, в результате чего и было изобретено «пальто» .

А прекрасная леди скоро стала такой напористой, что графу, к сожалению, пришлось реже бывать у нее. Когда же он все-таки появлялся на Сен-Джеймс-Сквер, Маргарет с глазами, полными слез, и лорд Блессингтон упрекали его:

— Мы вас совсем не видим у себя! Уж не поселить ли вас в нашем доме?

Преследуемый чрезмерной симпатией ничего не замечающего мужа, загоняемый в угол любовью женщины, которую он обожал, Альфред д'Орсе был на грани полного изнеможения, когда ему вручили письмо из Франции, в котором говорилось, что его отец добился для него офицерского чина в Валансийском полку.

Он тут же распрощался с впавшими в полное отчаяние Блессингтонами и отправился к месту своей службы. Не прошло и трех месяцев, как чета Блессингтонов, не мыслившая существования без него, прибыла во Францию, чтобы повидаться с ним, и предложила ему совместное путешествие по Италии.

Покинув немедленно армию ради женской улыбки (и, конечно, ради завидного положения), Альфред д'Орсе последовал за своими друзьями. Именно там, под сияющим небом Генуи, он, наконец, стал любовником прекрасной леди.

На бедняжку, более года сгоравшую от тайной страсти, теперь приятно было смотреть. Сам Блессингтон уже на следующий день поздравил жену с тем, как она прекрасно выглядит.

— Свежий воздух, моя дорогая, действует на вас чудесно, вы никогда не были так прекрасны.

Она покраснела, а Альфред, сидя поодаль, скромно молчал.

В Генуе наше дружное трио встретило еще одного знаменитого денди, лорда Байрона, которому одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что происходит между Маргарет и графом. Последнего он прозвал «распоясавшимся Купидоном».

— Как смешно! — отозвался на это лорд Блессингтон, не поняв намека. — Это прозвище просто чудо как вам подходит.

На этот раз глаза опустила Маргарет.

После Генуи трио объехало всю Италию, на что ушло целых шесть лет.

Мягкий средиземноморский климат действовал возбуждающе на божественную леди, тогда как граф д'Орсе стал понемногу чахнуть.

Однажды Блессингтон подозвал его к себе и сделал ошеломляющее предложение:

— Вы, наверное, знаете, что у меня есть дочь Хэрриет от первого брака. Я готов завещать ей половину своего состояния, если вы согласитесь жениться на ней…

Альфред, крайне смущенный, сказал, что должен подумать.

Вечером в комнате Маргарет он передал содержание своего разговора с ее мужем.

Неукротимая леди расхохоталась и сказала, что эта идея принадлежит именно ей:

— Умоляю тебя, соглашайся. Ведь тогда я постоянно буду рядом с тобой, да к тому же ты получишь состояние моего мужа.

Последний довод оказался решающим для нашего денди. Его брак с пятнадцатилетней Хэрриет был торжественно отпразднован в Неаполе 1 декабря 1827 года. Разумеется, брак этот совершенно не изменил его отношений с Маргарет.

И каждую ночь с неутомимостью, которую времени не удавалось умалить, он совершал с тещей то, что мораль предписывала совершать с супругой…

В 1829 году милое семейство прибыло в Париж и поселилось в частном доме на левом берегу. Подходил к концу уже седьмой год, как божественная леди была любовницей графа д'Орсе, а старый лорд продолжал ничего не замечать.

А между тем весь свет был в курсе этой связи, и множество людей шепотом произносили то, что Саша Гитри вложил в уста одного из своих персонажей:

«Быть слепцом до такой степени, значит, сознательно закрывать глаза…» Но он заблуждался! Лорд Блессингтон и вправду не замечал, что обманут. Поэтому для него оказалось жестокой неожиданностью то, о чем ему поведал один завистник графа д'Орсе.

В результате с ним случился апоплексический удар, который и свел его в могилу.

Нетрудно представить, какое горе пережили Альфред и Маргарет. Однако после похорон они вместе поселились в Лондоне. Повсюду рядом с ними была Хэрриет, отличавшаяся такой же слепотой, как и ее отец. И все же однажды ночью молодой графине пришлось узнать горькую правду. Приболев немного, она встала с постели и пошла к мачехе в спальню попросить о помощи. Тут-то она и увидела любовников, спящих полуобнаженными в одной постели.

Обезумев от ярости, она убежала из дома, прихватив с собой, помимо платьев и драгоценностей, все документы о праве собственности, которую унаследовала…

Альфред д'Орсе был разорен. Как, впрочем, и леди Блессингтон, которая промотала почти все, что ей принадлежало. И теперь оба они были принуждены работать. Маргарет написала несколько книг «О красоте» и одну под названием «Беседы с Байроном» (имевшую огромный успех), а граф д'Орсе рисовал, писал маслом и лепил, приводя в восторг местное дворянство, которое друг у друга буквально из рук вырывало его работы.

Несмотря на семь лет отсутствия, его престиж лондонского денди ничуть не пострадал. Снобы продолжали копировать фасоны его костюмов, его манеры, привычки и даже нервный тик. Однажды он познакомился с полу разорившимся торговцем грубого полотна, который обратился к нему за помощью.

— Через две недели, — ответил ему Орсе, — весь Лондон будет носить костюмы, сшитые из вашей ткани. Торговец с печалью вздохнул:

— Вряд ли это возможно, месье, ткань, которой я торгую, очень грубая, и никто не хочет ее носить.

— Поверьте мне. Завтра мой портной зайдет к вам купить материи, чтобы сшить для меня костюм. В этом костюме мне достаточно будет появиться на Риджент-стрит всего один раз и всего на четверть часа в полдень. Этого хватит, чтобы все снобы, из подражания мне, стали спрашивать, где я приобрел эту чудесную ткань, а затем и кинулись гурьбой в вашу лавку.

Через две недели все лондонские щеголи уже носили костюмы из мешковины, а торговец мануфактуры — костюм из тонкого сукна…

Граф д'Орсе не только забавлялся глупостью своих почитателей, но умел и пользоваться этим. Так, например, однажды он воспользовался смешным пристрастием своих поклонников, чтобы выкрутиться из довольно скверной ситуации. А история приключилась с ним довольно пикантная.

Во время одного обеда, где вина было выпито более чем достаточно, прекрасный Альфред повел себя несколько агрессивно в отношении незнакомца, «форма ушей которого ему очень не понравилась».

— В такие уши особенно хорошо стрелять из пистолета, — сказал он громко.