Алексей Ивакин - Принимаем огонь на себя!

Вспоминается и депутат одесского областного совета — Вячеслав Маркин. Он выпрыгнул из горящего здания, предположительно со 2-го или 3-го этажа с заднего окна. Потом ему помогли встать на ноги и он пошел. А уже через непродолжительное время Вячеслав лежал со стороны правого крыла Дома профсоюза, над ним склонился мужчина, он поддерживал его голову, повторяя «Боже мой, что они делают, что они делают». Рука у нашего депутата была неестественно вывернута, хотя когда он поднялся после падения, это не было замечено. Джинсы были приспущены до колен и на быструю руку застегнут ремень (Следует отметить, что многие наши ребята и мужчины были найдены убитыми именно с таким расположением брюк. Но это легко объясняется. Брюки спускались до колен и потом стягивались поясом, чтобы раненный не мог самостоятельно передвигаться. Так видимо и добивать проще и есть уверенность, что человек не сможет скрыться от преследователей или хотя бы не сможет дать им отпор. Они боялись даже раненных «куликовцев»). Судя по всему, Вячеслава били достаточно искусно, видны были только небольшие кровоподтеки или следы от крови в некоторых частях тела. Это мое предположение подтвердила и знакомая медик. Думаю, сделано было это с целью того, чтобы этот нежелательный для властей депутат одесской области не умер на Куликовом поле, а в больнице — мол, сердце не выдержало. Несгибаемая позиция Вячеслава Маркина очень мешала. Мы никогда не забудем нашего областного депутата и человека с большой буквы, который не побоялся открыто заявить свою позицию и отстаивать ее до конца! Светлая ему память!

Рассказывает Ника: «После того как меня вывели из горящего здания мы с сыном еще долго ходили вокруг Дома профсоюзов искали моего мужа [Артема, у которого нашли георгиевскую ленточку и который от нанесенных ударов потерял сознание]. Было очень страшно видеть эти звериные рожи, расширенные зрачки с жаждой убивать; слышать дикие вопли с призывами бить, жечь, добивать. Не помню в какой момент, но точно знаю, что со стороны заднего выхода, откуда выводили еще живых или уже избитых до беспамятства «куликовцев», за своей спиной я слышала «успокаивающий» голос женщины, которая как-то так по-учительски на украинском языке говорила кому-то из толпы: «Ничего, что так мало мы пожгли «колорадов». Это только первый шаг, первый этап, дальше будет больше…»

Уже было темно, когда мы с сыном вернулись, в очередной раз, к заднему выходу здания, заглядывали в каждую машину скорой помощи. Из Дома профсоюзов выносили очень много мужчин. Некоторых грузили в скорые, а некоторых укладывали прямо на асфальт по обе стороны дороги. Вынесли еще одного без сознания. Четверо его несли, а несколько по бокам били его полумертвого. Даже несущие крикнули милиции, чтобы она что-то делала, чтобы не добивали полумертвых. Это был мой муж. Я узнала его по кольцу, так как все лицо у него было в кровоподтеках и осколках стекла. Он был уже без сознания. Мы поехали за «скорой». Долго пытались попасть к нему. По его же словам в сознание он пришел вечером в больнице и его сразу же начали спрашивать фамилию и адрес проживания. Меня же пустили к нему только на следующий день. Врачи чистили ему легкие, так как он отравился угарным газом. Все тело его было в синяках. Через день я забрала мужа домой» (1).

Продолжает рассказывать Света: «Я видела смерть. Впервые в жизни — 2 мая 2014 года в своем городе. В самом центре. Я видела кровь. Много крови…

Я слышала «слава Украине», когда мы только начинали задыхаться на 3-м этаже и метались в поиске открытых дверей и окон… Я видела эту сумасшедшую пляску людей, обернутых «жовто-блакытным» флагом… Я видела руки, которые бросали в нас «коктейли Молотова»…

Я слышала эти дикие песни «бандерлогов» «хероям слава! За едыну неделыму…» [ «героям слава! За единую неделимую…»] — когда сидела на траве на Куликовом и отхаркивалась черной смолью…

Я видела множество зевак, заполонивших Куликово поле — просто стоящих, и фотографирующих, снимающих на видео… Мимо них проводили людей, спасшихся людей, — а они просто стояли и смотрели… Фоткали…

Правое крыло здания… И они, спокойно наблюдающие за разгорающейся трагедией, считают себя людьми?

Я видела пожарных, которые «не могли оказать помощь» (Но ведь! — пожарная часть от Дома профсоюзов — в 7 минутах ходьбы!!!) — их просто не было!!!

Я видела «скорые», которые стояли на другом конце поля. Чтобы донести раненого (не такого счастливчика, как я, а как те, кто выпрыгивал…) — надо было бы не менее восьми здоровых и скоростных парней… При этом максимально нежных к переломам…

Я видела сколько нас было на Греческой, сколько на Куликовом… и сколько было их… Как минимум — 1:10…» (8)

Выпрыгнувшие из горящего здания куликовцы, трое из них умерли от полученных травм

Крыша Дома профсоюзов после 20:00

Рассказывает Леонид: «Я видел как «бандеровцы» блокировали все же приехавшие пожарные машины. Видел, как пожарная машина пыталась развернуться, а они ее окружили и не давали сдвинуться с места.

Смотрели мы на все это и уже реально начинали думать, что огонь дойдет и до чердака. Ведь перекрытия чердака деревянные. Стоило кинуть только один «коктейль Молотова» и все бы тут же запылало. А еще и крыша покрыта рубероидом. Если бы загорелся чердак, все бы быстро перекинулось на крышу.

Мы уже даже договорились между собой, что если загорится основная крыша — сразу переходим на нижнюю, железную. А там уже будем спускаться по пожарной лестнице и как-то отбиваться от «бандеровцев», правда чем, Бог его знает. Но это лучше, чем сгореть на крыше» (18).

Продолжает рассказ Андрей: «Уже когда милиция сделала коридор. Еще не было совсем темно. Видел с крыши такую сцену: Выходит мать с сыном. Пацану где-то 20–22 года. Мать они не трогают, а сына ударили по голове — он упал. Она бросилась к милиционеру и говорит, чтобы он прикрыл его щитом, а он вместо того, чтобы это сделать взял и оттолкнул пацана к этим нелюдям. Я это видел лично. Его начали бить по-новому. К сожалению, не знаю чем это закончилось, меня позвали с другой стороны крыши. Нужна была помощь. У нас была женщина с вывихнутой ногой. Мы ей наложили шину» (16).

Рассказывает Леонид: «Я сам лично видел, как людей выводили из здания, через милицейские коридор, а «майдановцы» выхватывали их и били палками, убивали.

Запомнил, как одного вот так выхватило человек шесть и начали палками забивать, а потом еще один сверху пару раз на нем попрыгал» (18).

Рассказывает Лина: «Мы видели как с 4-го этажа выбросили мужчину, а потом, внизу «ультрасы» его добивали ногами. Но когда он уже лежал неподвижно они продолжали его бить. Потом они от куда-то притащили труп мужчины и все равно продолжали его бить. Уже даже нам было видно, что он мертвый, а они не останавливались.