Петр Образцов - Русские гении за рубежом. Зворыкин и Сикорский

На фронтах Первой мировой самолеты Сикорского действовали чрезвычайно эффективно, однако были капризны и прихотливы в эксплуатации. Связано это было вовсе не с особенностями конструкции или несовершенством компоновочных деталей, а именно с тем, что на различных участках огромного фронта использовались «Ильи Муромцы» с различными не только моторами, но и многими другими важными узлами. К тому же не хватало грамотных механиков, обученных ремонтировать поврежденные машины, постоянно возникали затруднения с обслуживанием и обеспечением запчастями. Дело дошло до того, что после нескольких сообщений с фронтов об этих сложностях — и непонятном умолчании о блестяще проведенных бомбометаниях и разведках в тылу противника, «на высочайшем уровне» было принято решение прекратить поставки «Муромцев» в действующую армию. И вот тогда-то Шидловский и предложил создать эскадру бомбардировщиков, собрав вместе, на одном участке фронта, все имевшиеся тогда самолеты Сикорского. Естественно, при этом снимались практически все сложности с ремонтом, обслуживанием и обеспечением самолетов.

Неудивительно, что Шидловского и назначили командующим эскадрой, для чего пришлось призвать его на службу в армию. Но присвоили ему звание не рядового и даже не просто офицера, а сразу генерала. Впрочем, у него было военное образование, он закончил тот же Морской кадетский корпус, что и Сикорский, а затем Александровскую военно-юридическую академию. А на государственной службе дослужился до действительного статского советника, что согласно Табели о рангах как раз и соответствует воинскому знанию генерала (точнее, генерал-майора). В условиях войны решения принимаются быстро и немедленно реализуются, так что уже в первую военную зиму Шидловский организует авиабазу с двенадцатью самолетами «Илья Муромец» (два — учебные), полностью укомплектованную летчиками, механиками, вооружением, радиостанцией, зенитками и ремонтной мастерской. Авиабаза была устроена в Царстве Польском около деревни Стара Яблонна под Варшавой. После потери Польши летом 1915 года эскадра Шидловского была переведена в Белосток, а потом в Лиду и так далее. К 1917 году было создано уже пять дивизионов эскадры с 38 самолетами (официально — воздушными кораблями) «Илья Муромец», а общее число служивших в эскадре военнослужащих, то есть самих летчиков и обслуживающего персонала, достигло почти полутора тысяч.

В первый же год существования эскадры бомбардировщики успешно действовали при овладении крепостью Перемышль — это был серьезный и, к сожалению, последний успех русской армии в 1915 году. Самолеты «Илья Муромец» сбросили на крепость более 250 тяжелых авиабомб, и, конечно, это очень помогло наступавшим. Впрочем, приходится признать, что в Первую мировую войну средневековый принцип ведения войн — оборона и взятие крепостей, уже явно устарел, а с появлением авиации и идеи блицкрига стал просто анахронизмом. Тем более во Вторую мировую войну, когда героическая, но бессмысленная оборона Брестской крепости длилась больше месяца, при том, что немецкие танки были уже в Смоленске.

Первым боевым успехом воздушной эскадры был разведывательный полет над местами дислокации немецких войск и тыловых сооружений в Восточной Пруссии. Это произошло в первый же месяц после окончания формирования эскадры, в марте 1915 года. Начальство так высоко оценило действия эскадры, что наградило всех участников полета медалями и повысило в звании. Но самое главное, что удалось опровергнуть нелепые слухи о ненужности на фронте огромных, но не слишком быстрых воздушных судов, и Военное министерство срочно заказало «Руссо-Балту» изготовление еще сразу 32 самолетов «Илья Муромец». Отметим и неудачи — обстрел из пулеметов живой силы противника особого успеха не имел, а использование свинцовых стрел, как мы уже говорили, оказалось и просто смехотворным.

Эскадра бомбардировщиков Сикорского успешно действовала на всех фронтах Первой мировой войны, участвовала в знаменитом Брусиловском прорыве 1916 года, а осенью этого года авиабаза и все ее «филиалы» были решением Шидловского переведены в Винницу в связи с готовящимся на весну 1917 года решающим наступлением Юго-Западного фронта. История, как известно, распорядилась иначе. Изменники родины, на немецкие деньги проводившие антивоенную агитацию в войсках, успешно распропагандировали бесконечно уставших русских солдат в окопах, а в городах, прежде всего в Петрограде, начались забастовки и «голодные» бунты — в кавычках потому, что на самом деле в столице было вовсе не так и голодно, это сейчас уже точно установлено. Особенно потрясли Сикорского забастовки на его родном «Авиа-Балте», как тогда стал называться авиационный отдел «Руссо-Балта», ведь на этом предприятии были совсем неплохие условия работы и жизни рабочих, хорошие зарплаты. Нашелся и веский повод для свержения монархии. В связи с готовящимся грандиозным наступлением, имеющим целью поражение Австро-Венгрии и Германии в войне, войска Петроградского гарнизона должны были быть выведены из города и переведены на фронт. А Петроградский гарнизон состоял в большинстве из родственников правящей камарильи, артистов, бездельников из богемы и подобной публики. Одним из них был, например, Сергей Есенин, пользовавшийся покровительством императрицы, пристроившей его санитаром в Царскосельский санитарный поезд. Безвольный и легко поддающийся чужому влиянию царь прошляпил восстание своего собственного гарнизона, паркетные вояки которого не представляли себе жизни в окопах вместо кафешантанов. Этот дешевый бунт и отречение Николая без особого сопротивления были названы Февральской революцией.

Убежденному монархисту и патриоту Сикорскому было явно не по пути с революционерами. А «новой свободной России» — эта распространенная тогда фигура речи особенно умиляет в свете последовавших вскоре событий — не очень-то был нужен и Сикорский, и тем более Шидловский. Последнему досталось больше других, когда завистливые и не сильно умные министры Временного правительства сняли его с должности начальника эскадры, воспользовавшись какими-то провокациями обнаглевших хамов из охраны аэродрома и обслуживающего персонала. Сикорский ушел из эскадры вместе с ним и отправился на родину в Киев, где наконец-то всерьез влюбился и женился на собственной двоюродной племяннице Ольге Синкевич. Весной семнадцатого года он вернулся в Петроград и вынужденно участвовал в любимой русской забаве при всех режимах — в качестве почти подследственного доказывал правительственной комиссии, что самолеты «Илья Муромец» действительно могут летать и обладают весьма пристойными летными качествами. Несмотря на мнение завистников, дело решилось все-таки в пользу Сикорского, по крайней мере, его перестали обвинять в растрате народных (это вот что еще такое?) денег и чуть ли в саботаже. Одним из решающих доказательств правоты конструктора стало мнение иностранцев — союзникам были переданы чертежи «Ильи Муромца» (кажется, в обмен на чертежи танков), и на одном из английских авиастроительных заводов на их основе создали тяжелый бомбардировщик «Виккерс Вими», на войне не полетавший, зато впервые перелетевший через Атлантику без промежуточной посадки.