Лев Успенский - За языком до Киева

Я не придал этому значения: мне хотелось только на живом примере показать вам общую картину, а она если и изменилась, то только в сторону дальнейшего увеличения числа таких топонимов и вовлечения в процесс наименования все новых и новых отраслей техники, науки, индустрии. Вероятно, скоро мы уже увидим на наших картах названия, связанные с кибернетикой, с космонавтикой, с самыми последними достижениями в области химии, физики атомного ядра, обновленной биологии.

Плодов земных много, и они весьма разнообразны. Я не рискнул бы даже пытаться охватить все построенные на них топонимы.

Когда нам говорят, что название страны БРАЗИЛИЯ может быть связано с одной из пород красного дерева, бывшего несколько веков назад основной статьей экспорта из новооткрытой заокеанской страны, мы соглашаемся, что объяснение довольно вероятно. Если в гипотезу вносят уточнение и предполагают, что дело не в самом красном дереве, а в особой ярко-красной краске, добывавшейся там же из определенной древесной породы задолго до начала химии искусственных красок, мы тоже признаем версию правдоподобной.

В конце концов существенно то, что краска именовалась «браза» и, как утверждают, какое-то дерево называлось именно «бразиль» и росло в нынешней Бразилии.

Вот если высказывается предположение, что дело не в дереве, а в красной латеритовой почве тропической страны, возникает подозрение: Бразилия-то была отнюдь не первой страной с такой почвой, которую узнали португальские мореплаватели и колонисты. Почва там ничуть не краснее, чем в соответствующих районах Африки и южноазиатских стран. Почему же только здесь цвет ее так поразил пришельцев?

Объяснение, идущее от дерева, кажется основательнее, а приняв его, мы и признаем Бразилию одной из стран, названных «по добывающей промышленности», но в то же время не по сокровищам ее недр.

Столкнувшись с мнением, что огромная полупустынная область ЧАКО в той же Южной Америке, на стыке границ Аргентины, Боливии и Парагвая, названа так, ибо на языке индейцев гуарани есть слово «чуку», означающее «место для охоты» или «поле охоты», мы можем согласиться. Любой справочник скажет вам, что огромная территория ГРАН-ЧАКО и сегодня более или менее заселена только в южной, аргентинской части, где есть и промышленность и земледелие. Три четверти страны — дикие леса.

Вот видите, от добычи краски из древесных пород до древнего промысла — охоты все может найти отражение в названии места. Так можно ли рассчитывать охватить десятки и сотни таких топонимических источников и продемонстрировать вам примеры на них?

Я поступлю осторожнее. Рассмотрю, пусть поверхностно, одну отрасль человеческой деятельности — рыболовство. И попытаюсь показать вам на небольшом числе образцов, что и тут тоже проявляется самое для меня любопытное — интернационализм называющей мысли, единой во всем мире и на протяжении уже долгих веков.

Русские топонимы, построенные на словах, связанных с рыбой и рыболовством, прежде всего весьма разнообразны по своей формальной структуре, так сказать, по конструкции. Они организованы при помощи многих различных суффиксов: именно благодаря этому русский человек, слыша такое слово, легко понимает не только, что оно сообщает ему о рыбе, но и многое другое.

В бассейне реки Омолон в Восточной Сибири есть поселок с названием РЫБАЛКА. Основа имени — «рыб-», но вы без труда ощущаете, что смысл его все же не таков, как у другого названия с той же основой: полуостров РЫБАЧИЙ, что на Мурмапе, у самой норвежской границы, или пригородного селения РЫБАЦКОЕ в Ленинграде. Два последних имени принадлежат местам, где живут профессиональные рыболовы, первое обозначает, очевидно, место на реке, где удобно, а возможно, и приятно ловить рыбу.

Две реки РЫБНАЯ в разных местах Сибири (одна на Таймыре, другая в Красноярском крае) были названы так, чтобы сообщить другим об их богатстве, об изобилии рыбы в их водах. В справочниках так и говорится: «в реке водится рыба», «в реке довольно много рыбы». Названия не сообщают нам о существовании на этих реках ни постоянного рыболовства, ни наличия на них рыбацких поселков. Их имена просто констатируют природный факт: «Тут много рыбы»… Как если бы первооткрыватель этих угодий задался целью предупредить своих последователей: «Вот что вы тут найдете: рыбу!»

Совсем другой смысл у топонима РЫБНАЯ СЛОБОДА на Каме. Он означает поселение, главным занятием жителей которого является ловля рыбы и, возможно, торговля ею. РЫБНОЕ озеро, несколько южнее полуострова Таймыр, вероятно, опять-таки просто изобилует рыбой. А вот населенные пункты, носящие то же название, — РЫБНОЕ в Московской области, РЫБНОЕ на Верхней Тунгуске, РЫБНОЕ в Красноярском крае, в других местах (их много можно найти), — видимо, именуются так, выражая сразу две информации: и о рыболовческих качествах тех вод, на которых населенные пункты расположены, и о существенном занятии их населения.

Все эти разновидности «рыбной» топонимики очень широко распространены по нашей стране. Селу РЫБАЦКОМУ под Ленинградом (оно возникло при Петре I) соответствует поселок РЫБАЦКИЙ на реке Лямин, в бассейне Иртыша. С полуостровом РЫБАЧЬИМ на Баренцевом море перекликается поселок РЫБАЧЬЕ в Казахской ССР у озера Уялы. Есть РЫБНОГОРСКОЕ в бассейне Северной Двины у Шенкурска.

Есть КАМЕНЬ-РЫБОЛОВ на озере Ханко в дальневосточном Приморье, в местах, прославленных в нашей истории и очень своеобразных, в местах напряженных боев с японскими захватчиками, в местах гольда Дерсу Узала и его друга В. Арсеньева.

Разумеется, не все имена, которые на первый взгляд кажутся явно «рыболовными», должны и могут быть зачислены в этот разряд. Железнодорожная станция в Вологодской области зовется РЫБКИНО. Основа хорошо нам знакома. Но очень сомнительно, чтобы имя имело какое-либо отношение к рыбному делу. Скорее всего до того еще, как прошла тут железная дорога, стоял в этом месте поселок или деревушка, а может быть, была заимка, принадлежавшая человеку прозванием Рыбка, может быть, мужчине, может быть, и женщине. Потому что суффикс «-ин» показывает ясно: имя означает «принадлежащее Рыбке». И уж всего вернее, не сказочной, реальной: человеку, родичи которого, может быть, и сегодня зовутся Рыбкиными.

Зато уж название РЫБНИЦА (на Днестре) как будто надо понимать именно как «место, обильное рыбой». У него, по-видимому, точно такой же смысл, как у имени города БАЛАКЛАВА в Крыму. По-турецки «балык» — рыба, «балык-лава» — рыбный садок, рыбница…

На юге и на востоке нашей страны русский народ с очень давних пор соседствовал, боролся и дружил, в разное время по-разному, с многочисленными тюркскими народами. Татары Золотой Орды когда-то владели всеми полупустынными землями к югу от тогдашних границ Московской Руси. Турки были нашими вековыми соперниками в Приазовье и Причерноморье. И дальше к востоку область распространения монгольских и тюркских языков простиралась далеко в Забайкалье, до якутских полярных берегов, а также в Среднюю Азию и в северокитайские пределы.