Эдвард Радзинский - Моя театральная жизнь

А потом придет зритель. Его Величество Зритель.

И вновь — рождение. То, что казалось скучным и затянутым во время репетиций в пустом зале, окажется божественно смешным «на публике». И наоборот. Зритель, как дирижер, станет управлять зрелищем. Беспощадно расставит он свои акценты, выпятив в пьесе то, что волнует его сегодня, бесцеремонно отодвинув то, что волновало вчера. Он выверит зрелище самым беспощадным мерилом — злободневностью.

Я много лет пишу для театра, и давно усвоил грустную формулу: драматург пишет одну пьесу, режиссер ставит другую, а зритель смотрит третью… Разбирая эту третью «пьесу», мы сможем многое понять не только о самой пьесе, но и о Времени…

Следующую «женскую» пьесу поставил все тот же режиссер — Владимир Портнов.

Пьеса называлась «Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано».

В пустой квартире женщина говорит по телефону:

— Мне приснился сон, мой экс-любимый Саша сел на дирижабль и полетел по проспекту Вернадского, но в этот момент позвонила ты, и я не успела узнать самое интересное, разбился ли он?

Эта обычная история: любовь — ненависть. Неравная борьба двух сердец… «и роковое их слиянье, и поединок роковой». Есть такая картина у Магритта: женщина, одетая мужчиной. Она пытается содрать его с себя, упорно — ногтями. И он сходит с нее кусками — этакая кожа, обожженная солнцем. Но до конца не сходит, висит обрывками, она никогда не сможет от него избавиться.

Она хочет роскоши, весьма странной для нашего века — права просыпаться в одной и той же постели. Ее мужчина — обычный, нормальный. Он требует от нее чистоты и делает все, чтобы ее не стало. Он требует от нее любви и больше всего этой любви боится.

И подзаголовок пьесы: «Пьеса для актерского бенефиса», — лукав.

Ибо героиня — актриса, которую только что выгнали из театра. А мужчина, трусливо бросивший ее, — преуспевающий актер того же театра.

Это история о двух Актерах. О людях, которые играют в Жизнь.

И так же, как она не может содрать с себя мужчину, она не может содрать с себя сыгранные роли. Вся пьеса — это парад ролей, которые актриса играла на сцене. И диалог героев пьесы — тайный парафраз из этих ролей.

Ее играла Наталья Гундарева, Его — Сергей Шакуров. И они блистательно почувствовали эту Игру в Игру.

Пьеса начиналась с ее бесконечного разговора по телефону, а ее экс-любимый Саша подслушивал под дверью… И понимал из ее разговора, что вчера она познакомилась в ресторане с каким-то грузином Гошей. И как положено актеру, тотчас начинал играть в грузина Гошу.

Он страстно уговаривает ее из-за двери впустить его, грузина Гошу, изнемогающего от страсти. И она… открывает дверь. Он с веселым хохотом врывается в квартиру и с изумлением видит… валяющуюся на полу телефонную трубку.

Он бросается к лежащей телефонной трубке, поднимает ее.

Он . Нет гудков!..

Она . Ха-ха-ха!

Он . Не работает?

Она . Естественно. Он давно отключен.

Он (в изумлении застыл с трубкой в руках). Значит, ты… целый час болтала по отключенному телефону?

Она . Ха-ха-ха… Не могу на тебя смотреть… ты так сейчас похож на сайгака! Последнее время мне трудно разговаривать с людьми… Все время вижу животных, от которых они произошли. «Третий глаз» шалит! Ха-ха-ха… Так любила болтать по телефону. Теперь лишилась главной радости — отключили за неуплату. Ха-ха-ха! Только ты не бойся, деньги у меня есть… Я знаю, родной, ты всегда меня ценил за то, что я тебе ничего не стоила! Ха-ха-ха!

Он . Значит, все это было истерическое представление?

Она . Ну, если быть точным: два представления. Твое — неудачное… Ты очень плохо сыграл за дверью грузина…

И — мое! Обалденное! Что делать, Саша, ты так и остался хреновым актером. Знаменитым, но хреновым актером. Это только в вашем театре верят, что талант, как гриб, растет со временем на пустом месте! Ха-ха-ха!

Он . Ладно, пошутили… Истеричка, я пришел взять свои кеды и кроссовки…

Она . А почему так развязно? И что это значит — «пошутили»? Это ты шутил. А я не шутила… Потому что для меня, Саша, как для древних индусов, жизнь — это «Лила», то есть божественная игра! Я все время играю, и тогда только живу… Например, подниму трубочку своего отключенного телефона и разговариваю, разговариваю… Или без телефона — вслух, сама с собой болтаю, болтаю. Первый раз, когда я поймала себя на этом, — я подумала: все, спятила! (Шепотом.) А потом поняла: нет, это началась моя «Лила» — божественная игра… Но, конечно, какая игра без зрителей! Вот почему я так обрадовалась… когда в окно увидела, как ты по двору вышагивал. Думаю, вот он идет — будущий зритель… и, может, участник моей «Лилы»? А ты, видать, это тоже почувствовал и сразу из-за двери тоже принялся играть — шпарить текстами из своей последней пьесы… Ха-ха-ха!

Он (изумленно). Не понял!

Она . Понял, все понял! Только уж очень сентиментальные тексты… Тьфу! Но я была милосердна — я подыграла тебе. Потому что уважаю любую «Лилу»! Вот так, Саша!

Он (постарался рассмеяться). А откуда ты знаешь про пьесу?

Она . Я все знаю, что происходит в вашем треклятом театре. Слежу! А чем мне еще теперь заниматься? Из театра вы меня выперли, с телевидения… тоже… (Подмигнула.) Ха-ха-ха! (Весело.) Мне очень понравилось, что ты написал пьесу про нас с тобой. Знаешь, Саша, так приятно почувствовать себя литературным персонажем. Я даже сказала себе: «Ну, мать, ты теперь у нас просто Робинзон Крузо!» Ха-ха-ха! Вот только кто осмелится сыграть меня в вашем дружном коллективе нерастущих грибов! Себя, допустим, сыграешь ты! Ну, а меня? Меня — единственную, неповторимую? Оказывается хочет твоя молодуха в развратных лисах… с накладным задом…

Он . Послушай. (Бешено.) Во-первых, у нее совершенно нормальный зад…

Она . Даже с нормальным задом — все равно не сыграет… Ха-ха-ха! Меня — не сыграет! Ха-ха-ха! (Остановилась.) Кстати, почему ты приписал в своей пьесе мой поступок себе? Я протестую! Это ведь я рассказала тебе… как я придумала отправиться к любимому в коробке от холодильника… Забыл? Ай-ай! Это случилось со мной… ну, когда по твоей милости… я оказалась в офсайде. Ха-ха-ха! И придумала влюбляться во всех, кто на тебя похож… чтобы не удавиться… Ха-ха-ха! Ну, известное дело, — дура! В голове-то балалайка! И вот к очередному любимому меня доставили в коробке от холодильника… и меня чуть не съел его пес-боксер. Ха-ха-ха! Кстати, потом к нему же я прискакала верхом на лошади. Я тогда снималась наездницей. Как он испугался! Как вы все боялись непримиримых размеров моей любви! Ха-ха-ха! Запомни: такие вещи не сможет совершить мужчина. Это удел безумной женщины… Ха-ха-ха! А все-таки подло, что ты разрешил ей — играть меня!