Анатолий Лашкевич - В воздушных боях. Балтийское небо

Незадолго до начала Синявинской операции труженики Урала подарили нашему полку самолет, на борту которого было начертано: «Уральский алюминщик». Этот самолет вручили технику Андрею Матвеевичу Жерновенко. В своей рабочей книжке он уже отметил 100 боевых вылетов, из которых 30 было совершено в Синявинскую операцию. 60 боевых вылетов на этой машине произвел командир эскадрильи старший лейтенант Константин Присяжнюк. На ней он сбил немецкий бомбардировщик, и еще три самолета врага сбил на этой машине старший лейтенант Виктор Степанов. Можно было рапортовать уральцам, что их подарок в надежных руках. Совершив сто боевых вылетов, самолет был как новенький, хотя это стоило технику Жерновенко много труда и энергии.

Еще 24 мая 1943 г. в газетах было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) о формах партийно-политической работы в Красной Армии и Военно-Морском флоте. Институт заместителей командиров эскадрилий упразднялся. Положение, при котором заместитель по политической части имел равные права с командиром АЭ, отменялось. В постановлении предусматривалось создание первичных партийных и комсомольских организаций в эскадрильях. На партийном собрании коммунистов полка, которое состоялось в августе, были проведены выборы партийного бюро полка. Интересно, что в его состав были избраны, кроме командира полка, уже майора, Мироненко в основном инженеры и техники. Более того, двумя из трех парторгов эскадрилий стали техники.

Погода в первой половине августа 1943 г. выдалась жаркой. С утра уже было совершено два боевых вылета, теперь готовился третий вылет. Поступил приказ: прикрыть четверку Ил-2 на бомбоудар по кораблям в районе острова Малый Тютерс. Командир эскадрильи Присяжнюк решил в этот полет выпустить несколько молодых летчиков. Вести группу прикрытия командир приказал мне, определив моим ведомым Ханбекова. Мне вспомнилось: совсем недавно, когда Ханбеков проходил ввод в строй, мы были свидетелями красивого воздушного боя между Константином Ковалевым и Ханбековым. Пара Як-7Б вела бой на вертикалях. Дистанция была очень маленькая. Впереди идущий самолет пытался уйти из-под атаки преследующего самолета, но эти попытки успеха не имели. Все маневры переднего самолета задний повторял в точности. Наблюдавшим бой с земли казалось: Ковалев «зажал» Хана, как мы звали Ханбекова. Но когда самолеты снизились, мы поняли, что «зажат»-то был сам Ковалев! Бой был красивый, и оба летчика показали высокую технику пилотирования. Вспомнив этот бой, я был непрочь сходить с таким пилотом на боевое задание.

Учитывая хорошие летные качества Хана, было решено прикрытие производить двумя группами: шестерка пойдет в непосредственном прикрытии, а мы парой с Ханбековым — в группе свободного боя.

Ведущий группы штурмовиков Иван Воронин вывел свою группу прямо на цель — три немецких тральщика, идущих курсом к острову М. Тютерс. Отсутствие над целью вражеских самолетов дало возможность штурмовикам произвести по кораблям три захода. Один тральщик получил прямое попадание, на палубе второго возник пожар, и он полным ходом рванул к острову под защиту береговой артиллерии.

На обратном маршруте при подходе к острову Лавенсари сзади ниже нас примерно на 800 метров (а мы шли с Ханом на высоте 3000 метров) появилась четверка самолетов. Я решил, что это «Фиаты-50». По радио я предупредил всю группу о вражеских самолетах и спросил у Хана:

— Видишь самолеты противника? Если видишь, покачай!

У Ханбекова на самолете был только приемник, и ответить он мог только эволюциями самолета. Вижу — Хан покачал с крыла на крыло! Смотрю за воздухом: может быть, еще появятся самолеты врага? Для лучшего обзора воздушного пространства начинаю делать «змейку». При выполнении «змейки» ведомый всегда должен делать «змейку» только на ведущего, но Хан стал ее делать от меня, сохраняя заданный интервал. Дело в том, что когда ведомый делает «змейку», отворачиваясь от ведущего, он не видит его и, стало быть, не сможет отбить атаку самолета противника, если ведущий будет атакован. Я несколько раз предупредил Хана, чтобы не делал так «змейку», но он не отреагировал. Тогда я на примере решил показать Хану, как можно потерять из вида своего ведущего, и как только Хан стал делать «змейку» от меня, тут же сделал переворот и ушел вниз к штурмовикам, а Хану приказал:

— Набери высоту 7000 метров и иди домой!

К штурмовикам самолеты противника мы не подпустили и когда пришли домой, Хан уже был там. Он был страшно огорчен потерей своего ведущего. Я терпеливо рассказал ему, как нужно сохранять осмотрительность. Я хорошо знал, что Ханбеков вскоре поймет тонкости того, как вести себя и строго занимать свое место в строю…

Д. Шаров

19 августа Ленинград снова подвергся артиллерийскому обстрелу. Немцы вели огонь из дальнобойных орудий, установленных в районе деревни Беззаботное. Подавить огонь этих орудий было приказано группе штурмовиков во главе с капитаном А. Ф. Литовчуком. На шестерку штурмовиков Ил-2 выделялось восемь истребителей Як-7Б. На каждый истребитель были подвешены авиабомбы малого калибра АО-25. Эти бомбы применялись для поражения живой силы. Истребители возглавил командир 2-й эскадрильи капитан Д. Шаров.

Полет от Борков до деревни Беззаботное занимал всего несколько минут. После взлета над Финским заливом группа набрала нужную высоту и отправилась на боевое задание. Впереди на штурмовике под № 50 шел гвардии капитан Литовчук. В задней кабине стрелка-радиста за крупнокалиберным пулеметом сидел сержант Николай Трунов. Выйдя в район расположения немецкой батареи, Литовчук опытным глазом отыскал замаскированное орудие. С деревень Горбунки и Панкуля немцы открыли сильный заградительный зенитный огонь. Сверху было видно, как из стволов зенитных орудий выплевываются огненные вспышки. На подавление зенитных средств бросились истребители. Их задачей было подавить или отвлечь на себя зенитный огонь и этим дать возможность штурмовикам подавить огонь дальнобойного орудия. Сбросив бомбы, истребители приготовились к основной задаче — прикрытию штурмовиков от вражеских истребителей. Выполнив разворот на цель, группа пошла в пикирование. Впереди по курсу штурмовиков сплошной стеной повисли разрывы зенитных снарядов, однако сброшенные 250-килограммовые фугасные бомбы через несколько секунд попали в цель, исковеркав дальнобойное орудие, ведущее огонь по Ленинграду. На пикировании, когда уже были сброшены бомбы, в самолет ведущего ударил зенитный снаряд. Он разорвался прямо в кабине. Литовчук был смертельно ранен. До конца выполнив свой воинский долг, оба гвардейца, верные клятве, погибли в кабинах своего самолета.