Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Федор Иванович затянулся папиросой. Курил он много — на день еле-еле двух пачек хватало, и это, пожалуй, было единственным, что выдавало нервное напряжение внешне всегда невозмутимо спокойного человека. Сталин, конечно, прав. Здесь, на Балканах, приходится не только воевать, но и делать большую политику. Так что дипломатом следует быть не только ему, командующему фронтом, но и каждому солдату, сержанту, офицеру, генералу...

Впрочем, если телеграмма и омрачила настроение, то ненадолго, ибо в этот же день генерал армии Толбухин узнал о присвоении ему высокого воинского звания Маршала Советского Союза. Так были отмечены его заслуги в умелом проведении Ясско-Кишиневской операции, разгроме фашистских войск в Румынии и освобождении Болгарии.

Тогда же в Москву прибыл командующий Народно- освободительной армией Югославии Иосип Броз Тито. Результатом его переговоров стало политическое решение о вступлении советских войск в Югославию, и маршал Толбухин получил задачу на проведение Белградской наступательной операции.

План был разработан в кратчайшие сроки и утвержден в Москве. Особенностью его было то, что под оперативным руководством советского командующего впервые оказалась коалиционная группировка войск союзных стран: СССР, Болгарии и Югославии. Деликатность вопроса объяснялась тем, что в Югославии хорошо помнили, как совсем недавно армия царской Болгарии оккупировала Южную Сербию и Македонию.

Уговаривать югославского командующего было поручено советскому маршалу Толбухину и его начальнику штаба генералу С. С. Бирюзову. Военачальники с дипломатической задачей справились, и в конце концов Тито согласился на вступление болгарских войск в Югославию.

Воевали болгары, по отзывам умудренных боевым опытом советских офицеров и генералов, великолепно. Отмечалось, что в критические моменты в их рядах не было ни паники, ни растерянности, солдаты и офицеры проявляли железную выдержку и неукротимый наступательный порыв. В течение почти двух месяцев они вели ожесточенные бои против гитлеровских войск в Македонии и Южной Сербии, нанесли врагу тяжелый урон в сражениях у Страцина, Куманова, Струмицы, Ниша, Подуева и одержали победу на священном для славян Косовом поле. Численность трех болгарских армий, вошедших под оперативное руководство маршала Толбухина, достигала 290 тысяч человек. Теперь его группировка в три раза превосходила расположенные в Югославии силы фашистов. Поэтому гитлеровское командование о реванше в Болгарии уже не помышляло, а сосредоточило внимание на обороне горных перевалов. Ведь там превосходство в живой силе и технике играло менее значительную роль.

Обороняться в горах немецкие генералы умели — недаром темпы наступления англо-американских войск в Италии иначе, как черепашьими, назвать было трудно. Кроме того, многоопытный противник пассивной обороной не ограничивался и постоянно наносил дерзкие контрудары с целью сорвать подготовку советских войск к наступлению. И все же операция началась строго по плану, 28 сентября.

Всего лишь за 12 дней войска 3-го Украинского фронта в тесном взаимодействии с народно-освободительной армией Югославии и болгарской армией прошли с боями в горах более 130 километров, а к 14 октября советские танки с югославской пехотой на борту были уже на подступах к Белграду. Противник оказался застигнутым врасплох, ибо таких темпов наступления не ожидал, и начал поспешно стягивать к югославской столице войска с других участков фронта. Но советская разведка своевременно обнаружила движение внушительных колонн, маршал Толбухин разгадал замысел врага, и группировка, насчитывавшая более 20 тысяч солдат и офицеров, к 19 октября перестала существовать.

Тогда же начался и штурм самого Белграда. Он был исключительно упорным, так как советское командование, стремясь избежать разрушений, отказалось от использования тяжелой артиллерии.

Другой мерой, предусмотренной маршалом Толбухиным для сохранения столицы дружественного государства, было создание многочисленных отрядов разминирования, предотвративших подрыв различных сооружений противником. Достаточно сказать, что общий вес мин, снятых ими в Белграде, достигал 29 тонн!

К исходу 20 октября пала крепость Калемегдан — последний оплот сопротивления гитлеровцев в Белграде. В жестоких уличных боях противник потерял здесь более 15 тысяч убитыми и 9 тысяч пленными.

Успешное завершение операции вызвало активизацию действий Народно-освободительной армии Албании, чьи дивизии вскоре приняли деятельное участие в разгроме фашистских войск, и очередную глубокую озабоченность сэра Уинстона Черчилля. Ведь еще немного — и войска маршала Толбухина окажутся на территории Греции, где их с радостью встретят местные коммунисты, кстати, весьма влиятельные, и тогда присутствие России на Средиземноморье станет свершившимся фактом.

Спрашивается, за что же проливали кровь под Севастополем английские парни всего лишь 80 лет тому назад? Нужно во что бы то ни стало опередить русских, благо германское командование уже начало выводить оттуда войска, а значит, повторение итальянского варианта с его затяжными боями не грозит.

Первые воздушные десанты британской армии были высажены в Греции 4 октября. Не встречая сопротивления германских войск, они поспешили занять освободившуюся территорию прежде, чем к ней приблизились дивизии маршала Толбухина. А советский военачальник, чьи успехи вызвали такой переполох на Даунинг-стрит, тем временем улаживал возникший между союзниками спор: Тито жаловался, что болгары оставляют все захваченное германское военное имущество себе. Черту под разногласиями был вынужден подвести сам Сталин: «Закон войны таков, что трофеи получает тот, кто их захватывает», — написал он Тито. Возможно, так и возникла одна из первых трещинок в советско- югославских отношениях.

Блестяще задуманная и мастерски осуществленная Белградская операция завершилась. Она велась на широком фронте и разобщенных направлениях, но Толбухин руководил войсками спокойно и уверенно. Необходимость подгонять подчиненных просто не возникала, ибо все было заранее точно просчитано и тщательно спланировано.

Федор Иванович вообще производил впечатление всегда спокойного и невозмутимого человека. В личном плане он давал своим поведением другим командирам пример скромности, непритязательности, терпимости и внимательного отношения к подчиненным. Люди чрезмерно горячие симпатии у него не вызывали: военачальник считал, что пламенный темперамент, не подкрепленный трезвым расчетом, может лишь подвести. Но за внешней мягкостью скрывались стальная воля, непреклонность и мужество, что ярко проявилось в самом начале следующего, 1945 года.