Фаина Сонкина - Юрий Лотман в моей жизни. Воспоминания, дневники, письма

Что ж делать!

Желаю Вам хорошего отдыха!

Ваш Ю. Лотман

P.S. Конкурс был очень большой (9 человек на место!)

5–6 октября 1976 года

Дорогая Фрина!

Беру на себя смелость напомнить Вам о существовании человека, которого Вы, вероятно, уже совсем забыли, а мне бы этого не хотелось и было бы грустно, если бы это было так. Пишу Вам безо всякого дела – просто так. У нас начался учебный год со всей его морокой, собраниями, проверками и мелкими неприятностями. «Онегин» мой движется («роман летел к концу», как сказано в «Мастере и Маргарите»). Я много сделал, но предстоит еще больше. К ноябрю нужно сдать обязательно.

У нас – золотая осень: ясно и холодно. Но холод не беда – я запасся чудесными черными перчатками[206], которые греют мне руки. Жаль, что дома их приходится снимать.

Меня приглашают на ноябрь – январь читать лекции в Польшу[207]. Что из этого получится – не знаю. Очень хочу в конце октября побывать в Москве, но удастся ли – сказать трудно. Все же без этого закончить рукопись будет трудно.

А как Вы живете?

Поклоны всем Вашим.

Р.S. Рукопись Ефима Абрамовича получил – пишу ему отдельно[208].

Всегда Ваш

Ю. Лотман

Перечел письмо – сумбурно, как у Шкловского, когда он впал в маразм. Извините – пишу ночью и ужасно хочу спать.

31 октября 1976 года

31/Х – 76.

Дорогая Фрина!

Большое спасибо за письмо – очень рад был получить от Вас весточку и узнать, что у Вас все, относительно, в порядке и все Ваши домашние здоровы и благополучны. Мы тоже все живем потихоньку. Пишу Вам из Ленинграда, куда смог вырваться только на 1½ дня (субботу и воскресенье) – сдать в издательство готовую рукопись книги[209].

У нас сейчас в у<ниверсите>те на почве контроля и проч. совершенно сошли с ума. Я надеялся освободить себе хоть 3–4 дня, чтобы подзаняться и съездить по всяким накопившимся делам, но меня не отпустили. Я крепко со всеми переругался, да с тем и уехал в Питер.

Я, кажется, писал Вам о возможной командировке в Польшу – здесь тоже все неясно. С 1 ноября я должен был уже в Познани начинать курс лекций, но до сих пор мне ничего положительного не сообщили. Думаю, что это и есть ответ[210]. Скажу Вам совершенно искренне, что меня это не огорчает, скорее даже – наоборот.

Я много работал всю осень, и книга, кажется, получилась недурная. Смешно, но такие вещи очень меня поддерживают. Прекрасно понимая, сколь многое здесь принадлежит самообольщению, я не могу отрешиться от удовольствия, которое мне доставляет работа, когда она спорится. Простите, что все о себе да о себе… Хороших Вам и Вашим близким праздников, всем поклоны, Федю поцелуйте.

Всегда Ваш

Ю. Лотман

P.S. Перечел и подумал: зачем Вам эти подробности? Но просто я настолько полон пылом ссоры с начальством, что должен был это выпалить, как заряженная пушка.

26 декабря 1976 года

Дорогая Фрина!

От души поздравляю Вас и Вашу семью с Новым 1977 годом! Будьте здоровы и благополучны. Желаю Вам в 1977 году как можно больше радости, покоя и здоровья.

Ваш Ю. Лотман

26. XII.76

4 марта 1977 года

Дорогая Фрина!

Сердечно поздравляю Вас и Марину с 8-м марта (на картинке изображены Вы, Марина и Федя). Желаю вам всем самого лучшего. Надеюсь, что Вы здоровы и хорошо отдохнули.

Мы все – я, Леша и Зара – перенесли очень тяжелый грипп. Был момент, когда я думал, что дело совсем плохо. Две недели я лежал пластом. Но сейчас мы все уже полностью оправились, и я чувствую себя хорошо. Мое 55-летие прошло тихо. Друзья подарили мне много книг. Особенно порадовал меня «Татлин»[211]. Я получил его в самый день 28-го февраля. Я не знаю еще, какие мои планы на ближайший месяц. В конце марта должен состояться доклад М.Л. Гаспарова в Совете по кибернетике. Мне очень хотелось бы быть, но не знаю еще точно, удастся ли – сейчас все свободное время пишу о Карамзине для «Писем русского путешественника» в Памятниках. Еще раз желаю Вам всего самого лучшего.

Ваш Ю.

2 апреля 1977 года

2. IV.77

Дорогая Фрина!

Поздравляю Вас с днем рождения и желаю – искренне и от души – всего самого лучшего, а главное – здоровья и хорошего отдыха летом. Передайте эти стр.<аницы>Марине[212] (если можно, очень прошу их прочесть и откорректировать: я пишу ночью и не вижу ошибок и описок).

Пусть у Вас все будет хорошо!

Ваш Ю. Лотман

1. IV.77

28 апреля 1977 года

Ленинград.

Дорогая Фрина!

Поздравляю Вас и Вашу семью с майскими праздниками.

Как Вы там?

Я пишу из Ленинграда – приехал делать в Пуш. Доме доклад о Карамзине[213], потом съезжу в Таллин (доклад в Министерстве – предлог, причина: повидать Машу и Сашу – видите, я на старости лет начал бегать за девочками). Живу же я не очень весело: я работаю много, но без той радости, кот<орую> мне всегда доставляла работа. Что-то в часовом механизме души стерлось и шипит и щелкает, как в старых часах. М<ожет> б<ыть>, это – просто усталость от тяжелого года. Правда, стоит мне обрадоваться, как я снова делаюсь молодым. Беда только в том, что причин для радости делается все меньше. Простите за меланхолическое письмо. Пусть оно не портит Вам настроения. Будьте здоровы и благополучны, – берегите себя и чаще радуйтесь – это полезно для здоровья.

Поклоны Марине.

Всегда Ваш Юра

28. IV.77.

Пока я писал, и настроение исправилось.

Лето 1976 (1977?) года

Как Вам отдыхается? Я на своем острове уже написала кучу вещей и вообще много наработала. Пишу на почте, на тычке, в густой толпе народа – простите за почерк.

Обнимаю,

Ваша Ю

19 сентября 1977 года

Дорогая Фрина!

Кяэрику[214]. Предположения мои исполнились: поскольку осенью у меня лекций мало – занят всего 1 день в неделю, мы с Б.А. уехали в Кяэрику. Сидим и занимаемся. Погода отвратительная – холод и дождь, но это не портит нам настроения. В перерывах между занятиями ходим в лес, но из-за холода нет не только грибов, но и клещей[215]. Зато занимаемся много и довольно успешно. Поскольку этим летом вы побывали в Кяэрику, то можете представить фон, на котором развиваются наши занятия. Если к этому прибавить, что кругом зверские молодые физиономии разных спортсменов разных сборных команд, кот<орые> здесь готовятся ставить рекорды и окружают нас в столовой бодрой чавкающей толпой, то картина будет полная.

Кстати, около 10 октября в Москве планируется семиотич<еская> сессия[216], и я, возможно, на нее приеду, хотя совершенно не уверен, что это удастся.