Бонапарт. По следам Гулливера - Виктор Николаевич Сенча
Жозефина де Богарне была любовницей Поля Барраса. Если бы того спросили, когда начался их бурный роман, он бы всерьез задумался: таких романов, какой у него случился с пылкой креолкой, у председателя Директории были десятки. Как уже говорилось, Баррас обожал хорошеньких женщин; если же те вдруг начинали упрямиться, свою мимолетную привязанность подкреплял дорогими подарками, открывавшими сердца самых строптивых и несговорчивых.
Мари-Роз Таше де ля Пажери (полное имя креолки) привыкла быть содержанкой. Даже когда в шестнадцать лет стала виконтессой Богарне (отец жениха был губернатором Мартиники), она ничуть не изменилась: от мужа рожала детей, страсть дарила другим – таким же горячим и ненасытным. Но в тридцать лет (к тому времени – мать двоих детей) виконтесса неожиданно овдовела. Командующий Рейнской армией генерал Александр де Богарне закончил свои дни на гильотине. Поговаривали, его казнили в день рождения жены, 23 июня 1794 года.
Беда не приходит одна. Вслед за казненным генералом в темницу бросили и его вдову. Но природная изворотливость и забота о детях помогли выторговать желанную свободу. Приходилось как-то выживать. Дочь Гортензию мать определила в ученицы в магазин женского платья; сын Эжен[50] стал учеником в столярной мастерской.
Природный шарм и обаяние обратили на себя внимание всесильного Барраса, а уж что из него выжать – эта красотка знала хорошо. Богатый чиновник помогал свести концы с концами. И все бы ничего, если б не соперница в лице уже известной нам госпожи Тальен. Ради очаровательной одалиски Баррас серьезно призадумался над тем, как избавиться от своей тридцатидвухлетней любовницы. И решение пришло почти неожиданно, само собой: Бонапарт!
Этот тщеславный корсиканец был молод, честолюбив и умел побеждать, вернее, выходить сухим из самых, казалось бы, безнадежных заварушек. Он был холост и не обременен внебрачными детьми. Было еще одно: Бонапарт находился в поиске подходящей партии. Причем, как шептались, его избранницей могла стать исключительно дама из высшего общества – одна из тех, кого можно было встретить в салоне мадам Тальен. К прочим женщинам, коих в личной жизни корсиканца было не так уж много, будущий полководец относился не более как к несерьезному времяпрепровождению.
Однако это не относилось к Клари Дезире, чья старшая сестра, Эжени, вот-вот должна была стать женой его старшего брата Жозефа. У Клари с Наполеоне страстный роман. Но письма последнего с рассказами о посещении салона мадам Тальен девушку сильно волнуют: Клари прекрасно знает, что в «салоне» не просто собираются красивые женщины – там аристократизм вперемежку с откровенным развратом.
К корсиканцу Баррас присматривался давно. Имея собственную «тайную канцелярию» в лице верного Фуше, теперь следовало обзавестись и силой. «Нам нужна одна голова и одна сабля», – скажет как-то Баррас, подразумевая под «головой», конечно, себя. Но следовало подыскать надежную саблю. Такой силой мог стать талантливый и преданный лично ему полководец. Военная карьера Бонапарта только начиналась, и для того чтобы этот юный генерал стал реальной силой, ему следовало дать реальную власть.
События сами подтолкнули к решительным действиям. В начале месяца вандемьера IV года Республики (сентябрь – октябрь 1795 г.) политическая ситуация в стране ухудшилась. Стало известно, что армия роялистов численностью в сорок тысяч штыков двинулась на Тюильри. Республика в опасности! Тогда же Баррас был объявлен главнокомандующим Внутренней армией[51]. Парламентарии требовали решительных действий. Растерявшийся было Баррас быстро пришел в себя и начал с того, что повесил «главного изменника» генерала Мену.
– Успокойтесь! – крикнул он возмущенным соратникам. – Незаменимых не бывает! У меня на примете есть один талантливый военачальник – генерал Буонапарте. Тот самый, что спас Тулон. Он станет хорошей заменой предателю Мену.
Все согласились. Слишком свежи в памяти каждого были недавние события на Юге…
* * *
Тулон оказался для молодого Бонапарта чем-то бóльшим, нежели просто порт-крепость, взятие которой принесло корсиканцу генеральские эполеты. Тулон взрастил политика с обостренным чувством интуиции. А все потому, что у крепостных стен города гордого артиллерийского капитана высмотрела проказница-фортуна. С этого все и началось; кто знает, возможно, без Тулона все пошло бы совсем не так, как хотелось неугомонному корсиканцу.
Так вот, именно Тулон выявил у будущего полководца два важных качества – умение дружить с нужными людьми и предвидеть события на несколько действий вперед. Дело в том, что офицер-артиллерист Буонапарте еще долго мог ходить в капитанах – возможно, до тех пор, пока не погиб бы от шальной пули или, что еще хуже, был списан по случаю тяжелого ранения. И вряд ли бы кто-нибудь вспомнил о неоспоримых заслугах бравого артиллериста, гонявшего где-то под Тулоном хваленых англичан. Но вышло – как вышло.
А вышло следующее. В то же самое время в Тулон из Парижа была командирована группа комиссаров Конвента, от которых в столице ждали отчета о штурме непокорного города: что, как и почему? И кто виноват, если виноват; и кто отличился, если таковые имеются. Среди этих грозных соглядатаев оказался и брат Неподкупного – Огюстен Робеспьер. Тот факт, что молодые люди быстро подружились, уже кое-что значил. Но был и другой факт – восторженное письмо Огюстена своему всесильному брату, в котором тот писал о настоящем герое осады – артиллерийском офицере Буонапарте. Письмо привело Максимилиана в восторг! Робеспьер не мог поверить, что совсем юный офицер был способен столь виртуозно взламывать крепостные стены. Какое умение, какой талант!
Со всей серьезностью восприняв доклад своего комиссара, Конвент не мог не одобрить присвоение 24-летнему артиллерийскому капитану звания бригадного генерала. Когда Республика в опасности, народ должен гордиться своими героями!
Дальше – больше. Тулон пал, наступила пора раздавать награды. Когда на горизонте появляется молодой и перспективный генерал, необходима должность, ради которой фигура этого генерала, собственно, и возникла в поле зрения. Ничего удивительного, что Огюстен Робеспьер предложил Буонапарте ключевую по тем временам (да и сегодня тоже!) должность начальника Парижского гарнизона. Предложение, от которого не отказываются. Но только не генерал Буонапарте, который взял – и отказался! Робеспьер ошеломлен: почему? Объясни! Ведь это такой взлет в военной карьере, втолковывает он товарищу, сравнить который можно разве что с получением маршальского жезла… Но Буонапарте непреклонен.
Огюстен ошибался в одном: он слишком уверовал в непоколебимость той власти, которую удалось ухватить его «неподкупному» братцу. Робеспьерам и в самом жутком сне не привиделось бы, что они (даже они!), как и все прочие, однажды окажутся в «позорной телеге», везущей их на эшафот. Окажутся: и сам Неподкупный, и его брат Огюстен. Колесо террора – оно ведь круглое: сегодня ты,
