Лев Лурье - Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

О характере юного Серго и школе, в которой он учился, нам рассказал в Тбилиси его одноклассник Роберт Саакян:

Серго Берия был очень такой живой. Способный. Но шаловливый. Любил выкидывать всякие трюки. Вот девочка сидела впереди на первой парте. А он взял ножницы и обрезал косички под корень, немного длиннее. Она начала плакать, ну кое-как утихомирили. Но мать, конечно, очень дала жару сыну за это. Нина Теймуразовна очень часто бывала в школе, и дети очень ее любили. Умела подходить к детям.

У Серго была нянька, которую почему-то звали бонна. Вот это Танте Роза. Она в такое учебное время была библиотекаршей в школьной библиотеке. А затем она, может, с ними жила или нет, это уже я не знаю, она была с ними как бы воспитательница. Очень такая строгая, но отзывчивая была женщина.

Кстати, в немецкой школе не только немцы были, там и грузины, и армяне, и русские, всяких национальностей дети учились. Все предметы были на немецком языке, а такие предметы, как грузинский и русский языки, это отдельно проходили. А, например, арифметика там, естествознание – все-все на немецком языке. Там были и мастерские, занимались трудом. Конечно, физкультура тоже была.

Степан Микоян нам говорил:

Серго, кстати, вспоминал очень интересный эпизод, как он, Серго, порвал икону, на которую молилась его бабушка, мать Берии. А Лаврентий Павлович его отругал и вместо разорванной иконы нарисовал новую. Это, кстати, доказывает, что Берия был верующим человеком, как вы понимаете. О чем должна была знать его мать, иначе икона, которая нарисована неверующим человеком, она никакой силы, никакого значения не имеет.

Просторная квартира Берии занимала пол-этажа в доме на улице Лиа Киачели в центре Тифлиса, над рекой Курой. Здание было построено в начале 1930-х годов для грузинского партийного истэблишмента. Как было тогда принято, «для освобождения женщины от домашнего рабства», в том же здании на первом этаже находились детский сад и фабрика-кухня, где большинство жильцов обедали или брали еду себе в квартиры. Впрочем, Лаврентий не любил публичности и ему накрывали отдельно. До конца жизни он сохранил приверженность к мегрельской кухне, считающейся острой даже в Грузии. Особенно любил маленькие острые перцы, которые забрасывал в рот, как семечки, утверждая (в мужской компании), что они способствуют потенции. Пил Берия очень умеренно даже в 1940-е годы, когда пьянство в окружении Сталина стало нормой.

Лаврентий Берия. Грузия. 1930-е годы

Берия с матерью и женой Ниной

Берия с сыном Серго

В этом доме в начале 1930-х годов жили семьи Лаврентия Берии и Папулия Орджоникидзе

Сама старинная улица была заселена грузинской творческой и технической интеллигенцией. К дому примыкает большой зеленый двор. Лаврентий Берия, любитель подвижных игр, играл здесь в волейбол и футбол с соседями и сослуживцами. Посторонних сюда не пускали. Двор и дом охранялись чекистами.

Некоторые детали быта жильцов номенклатурного дома и семьи Лаврентия нам рассказали в Тбилиси его соседи – дочь и внучка Папулии Орджоникидзе, старшего брата покровителя Берии – Серго Орджоникидзе.

Этери Орджоникидзе, дочь Папулии Орджоникидзе:

Знаете что, тогда таких вещей не было, как сейчас, – обстановка. Берия занимал две квартиры – в одной жила мама и глухая у него была сестра Аннета, в другой он сам. Вот так, соединил квартиры. Сын его, Серго Берия, очень хороший был парень. Он очень красивый был парень. Берия его не воспитывал, у него три женщины воспитательницы было: английский, немецкий – это все были женщины там дома у него. Берия и бывал дома один час. Что вы! Воспитал хорошего сына. Я плохого про Серго ничего не могу сказать. Он очень дружил с соседскими детьми. Охраны было много очень. У нас в подъезде была такая будочка, где они сидели, телефон, наверх, туда, сюда – докладывали.

Берия приходил внизу во дворе и в волейбол играл. Никакой сетки не было, но он хорошо играл. С нашими соседями, детей было там много. Это я помню. Я тоже была там, внизу, и мне было… сколько? Лет шестнадцать.

Инга Джибути, внучка Папулии Орджоникидзе:

Этот дом построили, как я помню, в 1931 году, и дедушка работал уже на Закавказской железной дороге. Замначальника был и партийную организацию еще возглавлял. А Берия уже был знаменитым чекистом, и этот дом был ЧК. Внизу была бильярдная, там же большая столовая для всего дома, были повара, которые готовили очень вкусно. Для Берии отдельная была кухня, и, когда он кончал обедать, потом все другие соседи могли спуститься в столовую. Берия предложил дедушке перейти на эту квартиру, они жили до этого на улице Ленина. А Берия потом переехал на улицу Мачабели. Там с садом великолепным большущий дом, он все это здание занимал.

Журналист Шавлег Гегечкори, внучатый племянник супруги Лаврентия Берии Нины Гегечкори, рассказал нам в Тбилиси:

Я знаю, что Берия любил спорт. Знаю, что он очень любил бильярд. У него был стол на даче, и они часто играли там. Обычно на пари: проигравший должен был пролезть под столом. Папа рассказывал, что он пару раз с ним сыграл, а потом всегда отказывался. Он отказывался, объясняя Лавренитию: «Если ты выиграешь, то я обязательно пролезу под столом, но если я тебя обыграю, ты ни за что этого не сделаешь. И поэтому я с тобой играть не хочу».

Знаю, что он очень хорошо стрелял из ружья. И Берия, и Нина Гегечкори, они оба хорошо стреляли. Еще в Тбилиси, из окна своего дома, которое выходило на террасу, они стреляли в бутылку, которую ставили на террасе, и попадали в нее таким образом, что у бутылки вылетало дно, но сама она не разбивалась. То есть они попадали пулей в горлышко бутылки. И Лаврентий, и Нина. Расстояние было примерно 50–60 метров. Естественно, они стреляли из мелкокалиберного ружья.

Теперь Лаврентий часто бывает в Москве, на XVII съезде партии его выбирают членом ЦК. Судя по обращению «Коба» в письмах к вождю, со Сталиным их связывают достаточно близкие товарищеские отношения и он бывает дома у Генсека. В Москве у него служебная квартира, и соседи порой жаловались на бурную жизнь, там кипевшую: рассказывали про пирушки и навещавших Лаврентия дам.

Вполне симпатичный портрет Берии того времени рисует его будущий злейший враг Никита Хрущев:

После первой встречи с Берией я сблизился с ним. Мне Берия понравился: простой и остроумный человек. Поэтому на пленумах Центрального Комитета мы чаще всего сидели рядом, обмениваясь мнениями, а другой раз и зубоскалили в адрес ораторов. Берия так мне понравился, что в 1934 г., впервые отдыхая во время отпуска в Сочи, я поехал к нему в Грузию. Приехал в Батум на пароходе (железной дороги тогда там не было), из Батума в Тифлис – поездом. Воскресенье провел у Берии на даче. Там у него было все грузинское руководство. На горе стояли дачи Совнаркома и ЦК партии. Начало моего знакомства с этим коварным человеком носило мирный характер. В то время я смотрел на вещи идеалистически: если человек с партийным билетом и настоящий коммунист, то это мой брат, и даже больше, чем брат.