Кадеты и юнкера. Кантонисты - Анатолий Львович Марков

Славному Николаевскому кавалерийскому училищу «ура»!

Генерал Врангель.

Генерал-лейтенант Кусонский».

В приказе по училищу № 144, от 23 мая, начальник училища, объявляя это распоряжение генерала Врангеля, добавил:

«Счастлив объявить настоящее распоряжение нашего вождя и уверен, что все чины училища безусловно оправдают доверие и надежды нашего главнокомандующего и так же высоко и непоколебимо будут стоять за честь и доброе имя своей школы, как это делали наши предки и предшественники на протяжении целого столетия».

Прочитав приказ, начальник училища провозгласил «ура» в честь главнокомандующего. Пропустив еще раз мимо себя юнкеров и поблагодарив «за блестящий парад», генерал Врангель отправился в училище, где снялся в группе со старыми николаевцами, гостями и всем составом школы. В час дня дивизион был построен во втором дворе училища. Генерал Врангель провозгласил «ура» во славу и возрождение России, после чего началось поднесение подарков и адресов депутациями, прибывшими на юбилей. Генерал-лейтенант Барбович и генерал-майор Крейтер поднесли училищу от кавалерийской дивизии серебряную братину художественной работы; генерал-лейтенант Зданович, полковник князь Андронников и майор Симич от имени Объединения бывших юнкеров НКУ благословили школу иконой Св. Георгия Победоносца; директор Крымского кадетского корпуса генерал-лейтенант Римский-Корсаков прочел адрес. Затем прочли приветствия: от Белоцерковского подотдела Союза русских офицеров генерал-майор Пожарский, от русской колонии в Белой Церкви полковник Скучевский, от Донского Мариинского института инспектор классов г. Сторошенко, от Общества бывших воспитанников императорского Александровского лицея В. Д. Евреинов и от сербских офицеров, бывших воспитанников школы, с исключительным подъемом отставной майор Р. Симич.

После этого состоялся общий обед с гостями в столовой училища. Генерал Врангель произнес первые тосты за здравие Его Величества короля Александра и за славу и процветание училища. Затем следовал целый ряд тостов, полных редкой сердечности и теплоты по адресу «славной гвардейской школы». Особенно сильное впечатление произвел тост майора Симича, в ярких выражениях отметившего не только свою связь с родной школой, но и вечную братскую любовь между русскими и сербами и значение России и государя императора Николая Александровича в деле спасения Сербии в мировой войне. Во время обеда было прочитано множество телеграмм и приветствий, полученных училищем со всех концов света ко дню юбилея.

По окончании официальной части обеда, когда господа генералы удалились на заслуженный покой, а также во время последовавшего вечером бала в укромных уголках, недоступных постороннему взгляду, шло объединение старых николаевцев с молодыми. Раздавался звон бокалов, неслась лихая кавалерийская песня, слышались вопросы: «Молодой», какие вальтрапы в пятом эскадроне синих кирасир?», «Что такое мартингал?», «Стоянка 18-го гусарского?» и тому подобные.

Бал с концертным отделением состоялся в «Бурге», лучшем помещении города. Инспектор классов генерал-майор Линицкий сделал короткий доклад о столетней истории училища, после чего начался концерт. Хор трубачей и певчих, декламация, пение и живая картина составили прекрасную программу, заслужившую полное одобрение публики, не скупившейся на аплодисменты. Затем танцы, гремит хор трубачей… Мазурка, вальс, падекатр, падеспань, институтские пелеринки, декольтированные бальные платья, звон шпор, томные взгляды…

На следующее утро в 9 часов во втором дворе училища генералу Врангелю и гостям были продемонстрированы всем дивизионом гимнастические упражнения — вольные движения и на снарядах, затем выступления гимнастической группы на снарядах и фехтовальщиков. Во время гимнастики на снарядах генерал Врангель обратил внимание на юнкера Стацевича Александра, особенно легко и изящно работавшего на снарядах.

Главнокомандующему было доложено, что юнкер Стацевич был представлен к производству в портупей-юнкера, но полагающееся по штату количество представляемых уже заполнено.

— Произвести сверх штата, — был ответ генерала Врангеля.

Официальное описание столетнего юбилея НКУ, выпущенное штабом главнокомандующего, заканчивается описанием гимнастического праздника следующими словами:

«Под умелым руководством опытного инструктора (одесский улан ротмистр Педь) юнкера показали прямо чудеса ловкости и смелости. Сокольская гимнастика под музыку хора трубачей и упражнения на снарядах были проделаны лихо и отчетливо. Во всем видна солидная подготовка и тренировка. Блестящий праздник векового юбилея «славной школы» останется надолго в памяти всех на нем присутствовавших. Тяжелые испытания на чужбине не сломили славного духа школы, и молодое поколение николаевцев показало на празднике, что оно достойно своих старых однокашников. Училище высоко держит свое знамя и свято хранит свои вековые традиции».

В час дня генерал Врангель под звуки хора трубачей и кадетского оркестра отбыл из Белой Церкви. Нужно отметить, что он, сдавший в свое время офицерский экзамен экстерном при НКУ, очень любил нашу школу — свое детище, а юнкера его просто обожали. В каждый приезд его вносили на руках в стены школы, причем неизменно исчезали шпоры с его сапог, и генерал Врангель потом просил дать их ему «взаймы» до отъезда, обещая вернуть захватчикам, и всегда честно держал свое слово. Уезжая, генерал Врангель приказал дать юнкерам три дня отдыха и отпуск в город до поздних часов, что и было, конечно, широко использовано.

После праздника начались будни, а для второго выпуска беготня с планшетами для топографических съемок по нашим «Кавелах-тским высотам», так как к зданию училища действительно прилегали высоты с полями, виноградниками и садами, на которых юнкера производили заданные им съемки. Кроме того, началась пора последних перед выпуском экзаменов, предварительной «полюбовной» разборки вакансий для выхода в тот или иной полк, шитья полковой офицерской формы и т. д.

Затем официальная, окончательная разборка вакансий, традиционный «корнетский обход», «похороны капонира» с восковой фигурой инспектора классов в гробу и ее сожжение, производство «сугубства» в «корнеты школы». Наконец, день выпуска, парад, чтение приказа о производстве в настоящие корнеты, возвращение с парада в юнкерском строю, но с приказом о производстве под левым погоном и последняя команда:

— Господа офицеры. Разойтись!

После этого — спешное переодевание в полковую офицерскую форму. Торжественный обед в стенах школы. А вечером выпускной бал там же, для чего все помещения взводов были превращены в сады, подводные гроты, полутемные гостиные и прочие уютные уголки. Для этого была произведена среди знакомых местных жителей юнкерами «реквизиция» декоративной зелени. Здесь особенно отличился Пуля Авчинников, притащивший несколько подвод таких растений в кадках. Снова хор трубачей, традиционная «корнетская мазурка», которую обязаны танцевать все новоиспеченные корнеты без исключения, танцует или нет он мазурку, вальс, институтские пелеринки, звон шпор, таинственный шепот в укромных уголках, томные взгляды, звон бокалов и школьная или полковая лихая песня…

А на следующий день торжественный молебен во дворе