По военным дорогам отца - Василий Васильевич Блюхер
Через два дня отец, как посланец питерцев во Всероссийский Центральный Комитет, выехал в Москву, на IV сессию ВЦИК девятого созыва, и в разгар ее работы с огромной радостью узнал о том, что 25 октября 1922 года части Народно-революционной армии вошли во Владивосток.
Газета «Правда» опубликовала ленинское приветствие освобожденному Приморью.
«К пятилетию победоносной Октябрьской революции, - писал Председатель Совнаркома РСФСР В. И. Ульянов (Ленин), - Красная Армия сделала еще один решительный шаг к полному очищению территории РСФСР и союзных с ней республик от войск иностранцев-оккупантов. Занятие Народно-революционной армией ДВР Владивостока объединяет с трудящимися массами России русских граждан, перенесших тяжелое иго японского империализма. Приветствуя с этой новой победой всех трудящихся России и героическую Красную Армию, прошу правительство ДВР передать всем рабочим и крестьянам освобожденных областей и города Владивостока привет Совета Народных Комиссаров РСФСР» {109}.
А 31 октября 1922 года В. К. Блюхер впервые видел и слышал Ильича. Ленин выступал с речью на заключительном заседании сессии ВЦИКа. Это было первое его публичное выступление после продолжительной болезни.
Сказав, что он ограничится лишь небольшими словами приветствия, Ильич заявил:
«Прежде всего необходимо, конечно, направить наше приветствие Красной Армии, которая [140] на днях показала еще раз свою доблесть, взяв Владивосток и очистив всю территорию последней из связанных с Советской Россией республик. Я уверен, что выражу общее мнение, если скажу, что мы все здесь приветствуем этот новый подвиг Красной Армии и приветствуем также то, что к окончанию войны сделай шаг, кажется, достаточно решительный: сброшены в море последние силы белогвардейцев. - Переждав взрыв аплодисментов, В. И. Ленин продолжал: - Я думаю, наша Красная Армия надолго нас избавила от всякого возможного повторения натиска белогвардейцев на Россию или на какую бы то ни было из республик, прямо или косвенно, тесно или более или менее отдаленно с нами связанных»
Далее Ильич говорил:
«Но вместе с тем мы должны также сказать, чтобы сразу же не впасть в тон чрезмерного самохвальства, что здесь сыграли роль не только подвиг Красной Армии и сила ее, а и международная обстановка и наша дипломатия.
Было время, когда Япония и Соединенные Штаты Америки подписывали соглашения о поддержке Колчака. Это время ушло так далеко, что многие из нас, пожалуй, о нем совсем и забыли. Но оно было. И если мы добились того, что подобное соглашение уже невозможно, если мы достигли того, что японцы, несмотря на всю их военную силу, объявили о своем уходе и выполнили это обещание, то тут, конечно, есть заслуга и нашей дипломатии» {110}.
Конечно же, Блюхер вместе со всеми порадовался я этим словам Ильича. И вспомнился ему, может быть, в те минуты давний соратник Ленина по партии Федор Николаевич Петров, с кем так тесно сблизился он в дни Дайренской русско-японской конференции и кто приоткрыл дотоле неведомый ему мир дипломатии. Вспомнилась, быть может, и фраза, сказанная им японцам при отъезде из Дайрена: «Я не сомневаюсь приехать в Читу, а переговоры, если нужно будет начать, мы начнем во Владивостоке». Так ведь оно и стало, с той лишь небольшой поправкой, что японцы были вынуждены подписать свое заявление об уходе несколько раньше, когда части НРА находились на ближних подступах к Владивостоку. Но, разумеется, не знал и не думал тогда отец, что совсем скоро именно военно-дипломатическая работа станет на длительное время его главным партийным и государственным долгом. [141]
По просьбе Сунь Ят-сена
В 1924 году отец был прикомандирован к Революционному совету Союза ССР для выполнения особо важных поручений и вскоре выехал за пределы Родины, получив ответственнейшее правительственное задание. Маршал Советского Союза В. И. Чуйков в статье «Герои живут в веках», опубликованной газетой «Правда» к 90-летию со дня рождения В. К. Блюхера, охарактеризовал суть этой поездки следующим образом: «Октябрьская социалистическая революция послужила толчком к подъему революционной борьбы во всем мире, пробудила и народы Дальнего Востока, Прогрессивные силы Китая во главе с доктором Сунь Ят-сеном поднялись на борьбу с иноземными угнетателями и продажными китайскими милитаристами. Осенью 1924 года Советское правительство по просьбе Сунь Ят-сена направило В. К. Блюхера под фамилией Галина в Южный Китай в качестве главного военного советника Кантонского правительства. Под его руководством был проведен в 1926 году Великий Северный поход» {111}.
В Китае отец работал по август 1927 года с перерывом в восемь месяцев - с октября 1925-го по май 1926 года, когда в связи с резким ухудшением состояния здоровья выезжал на лечение в Советский Союз. По завершении заграничной командировки он собирался подготовить совместно с группой военных советников и издать книгу о Китае {112}. Однако чрезвычайная его занятость на посту командующего Особой Краснознаменной дальневосточной армией (ОКДВА) не позволила осуществить этот замысел.
Китайский период жизни и боевой деятельности отца давно вызывал у меня особый интерес. То было время, когда наиболее ярко проявились не только его полководческие способности и талант дипломата, но и высочайшие качества подлинного большевика-интернационалиста, умевшего глубоко проникать во все сферы общественно-политической, военной и экономической жизни Китая, трудовой народ которого под влиянием Великого Октября [142]встал на путь борьбы за национальное и социальное освобождение.
Беззаветно служила тогда делу китайской революции я моя мама. Родилась она в Харькове, росла и воспитывалась в Харбине. Окончив позже Бестужевские курсы в Петрограде, начала с победой Советской власти работать в Российском телеграфном агентстве и вскоре была командирована в его пекинское отделение. Осенью 1923 года маму направили в аппарат главного политического советника при правительстве Сунь Ят-сена М. М. Бородина, а когда в Китай прибыл отец, она стала его ближайшей помощницей, взявшей на себя обязанности переводчицы, стенографистки и машинистки.
В пору моего детства отец и мама очень часто вспоминали о житье-бытье в Китае, но я был слишком мал, чтобы разобраться во всем, что там происходило. Китаем я «заболел» уже в солидном возрасте, когда мне выпало несколько лет жить и трудиться в Москве. Первой меня ввела в курс тех дел З. С. Дубасова, о которой уже упоминал. Она была китаеведом и хорошо знала маму по работе в Пекине.
Зоя Сергеевна познакомила меня с товарищами, которые находились в Китае вместе с моими родителями. Примечательно, что эти встречи происходили у меня во
