Нина Шнирман - Счастливая девочка растет

— А что мы купим? — Мы чуть не хором с Анкой спрашиваем.

У Элки загадочное лицо, и она говорит:

— Мы пойдём с Ниной вдвоём, я уже наметила тут, недалеко, один хороший магазин. Чтобы не вызывать подозрений, ты, Анночка, — она так хорошо и ласково ей говорит, как Мамочка или Бабушка, — вызовись с Мишенькой погулять, ты ведь часто с ним гуляешь!

— Да! Пойду погуляю с Мишенькой! — Она так серьёзно это говорит, потому что понимает: подарок Мамочке — дело серьёзное.

А мне немножко стыдно — я почти всегда Мишеньку на Анку перекладываю. Бабушка сейчас, летом, часто нас просит: девочки, погуляйте с Мишенькой, ты часочек и ты часочек! Это нам с Анночкой. Дома я с ним чем угодно могу заниматься и занимаюсь, но на улице сидеть в песочнице или гулять за ручку — он пока не рвётся бегать — больше десяти минут не могу. Улица и двор — они для того, чтобы бегать, носиться, играть во что-то очень интересное! А песочница всегда мне казалась чем-то очень унылым, непонятным и мучительным! Я себя помню с двух с половиной лет — так вот, с этих самых двух с половиной лет я никогда не сидела в песочнице! И обычно я через десять минут «гуляния» с Мишенькой прошу Анночку:

— А ты с ним не поиграешь в куличи?

— Конечно поиграю! — всегда говорит Анночка.

Мы с Ёлкой доезжаем до Грохольского, идём по Мещанской, выходим на Садовое — там есть комиссионный магазин, и в нём продаются старинные красивые вещи. Мы заходим туда — у меня, как говорят взрослые, «разбегаются глаза»! Сколько здесь совсем разных вещей: подсвечники, лампы, фигурки, тарелки огромные и маленькие, сервизы, блюдца, чашки, рюмки, вазочки, корзиночки! И вдруг я думаю: так с ума можно сойти и ничего не выбрать. И я начинаю каждую вещь примерять к нашей квартире, но ничего не примеряется — не знаю, куда поставить, а если всё-таки ставлю, красиво не получается. Тогда я говорю Ёлке:

— Мы так с ума сойдём! Давай подумаем и поищем что-то!

— Я уже придумала, — говорит Ёлка. — Будем искать чашку с блюдцем, тоненькую и изящную!

— Как Мамочка! — говорю.

— Да! — радуется Ёлка.

Как хорошо иметь старшую сестру, да ещё такую умную! И мы подходим к месту, где много чашек, и… ищем. Молча ищем. Трудно, потому что они далеко, а я знаю, что далеко и близко одна и та же вещь выглядит по-разному. Но мне кажется, что я нашла две чашки. Я говорю:

— Ёлка, я две чашки нашла!

— Какие? — спрашивает Ёлка и улыбается.

Я показываю. Ёлка опять улыбается и просит продавщицу:

— Покажите нам, пожалуйста, вот эти чашки!

Продавщица осторожно снимает их с полки и ставит перед нами на прилавок. Они обе очень красивые.

— Какую бы ты выбрала? — спрашивает Ёлка, но я почему-то чувствую, что она уже выбрала!

— Не знаю, — говорю, — обе красивые, маленькие!

— Я бы выбрала вот эту! — И Ёлка показывает на нежно-зелёную.

— Почему? — спрашиваю.

— А ты возьми их по очереди и приподними, — улыбается Ёлка.

Продавщица испуганно дёргается и хочет что-то сказать.

— Не волнуйтесь, у нас дома есть такие чашки, — говорит Ёлка, как Мамочка. — Мы очень аккуратно!

Приподнимаю сначала нежно-зелёную, а потом розовую. Ух ты! Розовая значительно тяжелее! Откуда Ёлка всё знает? Ёлка смотрит на меня, смеётся и говорит:

— На взгляд видно, что розовая толще — значит, тяжелее!

Мы покупаем нежно-зелёную чашку, едем домой, дома запираемся с Анкой в ванной, ставим две Папины фотографические доски, а на них — чашку с блюдцем. Анка прижимает руки к щекам и говорит с восторгом:

— Какая красивая!

— Чего-то не хватает. — Ёлка так задумчиво говорит и серьёзно.

Она опускает голову и думает.

— Чего не хватает? — удивляется Анночка.

— Чашка пустая! — Ёлка говорит это себе, а не нам.

— Мамочка чай туда будет наливать, — говорю.

— Завтра рано утром идём на рынок за цветами! — У Ёлки даже глаза заблестели. — И купим там ещё немножко вишни или черешни — что будет — и положим в чашку.

Я охаю от восторга, Анка хлопает в ладоши!

Мамочкин день рождения! Мы утром ставим цветы в вазы, а потом торжественный момент — дарим подарок, хором поздравляем с днём рождения! Эллочка просит:

— Мамочка, разворачивай аккуратно!

Мамочка аккуратно разворачивает и застывает — любуется. Она качает головой, как будто сама себе не доверяет, берёт чашку в руки, разглядывает, ставит на стол, обнимает нас всех троих, целует по очереди.

— Девочки мои ненаглядные, спасибо! Какой удивительный подарок! Какие вы уже большие! — Она смотрит на нас, у неё странная улыбка, такая странная, что я волнуюсь. — Совсем взрослые! — говорит она кому-то невидимому. — Как быстро выросли! — И уже нам говорит с такой любовью: — Спасибо, мои хорошие!

Ну ведь это замечательно, что мы так быстро выросли! Правда, мы с Анкой ещё не совсем выросли, но скоро будем совсем взрослые.

Смотрю на Бабушку — она не плачет, не смеётся, но у неё в точности такая же улыбка, как у Мамочки, даже не верится, в точности такая же! Как будто она тихо, неслышно для нас говорит с кем-то, кого здесь нет! И она смотрит то на Мамочку, то на нас, то на Мамочку, то на нас. Потом смотрит куда-то далеко и качает головой.

А Мамочка повторяет: «Удивительный подарок!»

Провожаю папу в Ленинград

Папка теперь очень часто ездит в командировки — то в длинные, то в короткие. А сегодня уезжает на неделю в Ленинград. Бабушка утром мне говорит:

— А почему бы тебе Папу не проводить на вокзал — он сегодня в Ленинград уезжает.

Я говорю:

— Я бы с удовольствием проводила! Пойду спрошу у Мамы!

Мама улыбается:

— Нинуша! Конечно, пойдём проводим! Папа будет очень рад!

— А поезд поздно уходит? — Я боюсь, что, если поздно, Мамочка меня может не взять, а сейчас сказала, что возьмёт, потому что про время не подумала.

— Он на дневном едет, — говорит Мамочка.

Здорово — значит, меня точно возьмут провожать!

И тут приходит Бабушка и говорит:

— Деточка, я тебя пораньше обедом покормлю, а то вы на вокзал, обратно — это много времени, ты есть захочешь!

— Спасибо, Бабуся, я очень люблю пообедать пораньше! — говорю, потому что я не могу сразу много съесть, а потом очень быстро опять есть хочу.

Пообедала — наверное, первый раз одна обедаю, — но Бабуся со мной сидит, сама не ест и так ласково на меня смотрит. Я уже почти всё съела, а Бабуся вдруг говорит:

— Ты вот Папу пойдёшь провожать, может, наденешь своё нарядное платье? Я думаю, Папе это будет приятно!

— Конечно надену! — говорю, мне самой это платье очень нравится.