Роланд Лазенби - Майкл Джордан. Его Воздушество
Мир Джордана, конечно, будет шириться по экспоненте. И каждая живая душа, в особенности сам Джордан, будет поражена той скоростью, с которой это произойдет.
Часть IV
Истинно синий
Глава 11
Первокурсник
Болельщики команд соперничающих школ со всей Конференции атлантического побережья всегда, казалось, концентрируют свое внимание на чертах лица Дина Смита: его нос виделся им огромным, а глаза – крошечными, как бусинки. Для них он был карикатурой, воплощавшей в себе дух едкого, желчного превосходства. Однако его публичный образ был радикально далек от того, как его воспринимали в самом Университете Каролины, где к нему относились с почитанием, какое редко можно встретить. В глазах игроков самоунижение Смита подчеркивало важность для него командной игры, на которой он неустанно делал акцент.
«Одно я всегда буду о нем помнить – это его честность, – сказал однажды в интервью Sports Illustrated знаменитый баскетболист NBA Бобби Джонс. – Мы все знали, что у него были проблемы, как и у каждого из нас, но большинство тренеров никогда не признало бы их наличие. Он также признавался, что не знает ответов на все вопросы». Эта честность стала фундаментом для глубочайшего уважения и любви, которые игроки часто выражали по отношению к Смиту, особенно после того, как переставали у него играть, после того, как он переставал быть для них тренером и начинал упорно трудиться, словно их друг. Майкл Джордан будет называть Смита своим вторым отцом, и сантименты такого рода эхом повторяли почти все, кто играл под его началом.
Иногда усилия Смита были направлены на разрешение каких-нибудь серьезных вопросов, таких, например, как арест Джеймса Уорти за приставания к проститутке в дни его выступлений за «Лос-Анджелес Лейкерс». «Тренер Смит был вторым человеком, позвонившим мне, – признавался Уорти, – и он сказал: «Мы все люди. Я знаю, что ты – славный парень. Просто разберись со всем этим, как подобает мужчине». Имя Смита соотносили и с менее драматичными историями, связанными, к примеру, с жизнью и карьерой бывших подопечных. Он обладал феноменальной памятью и зачастую мог вспомнить имена друзей и родственников игроков, людей, которых видел раз или два в жизни. Генеральный менеджер «Лейкерс» Митч Купчак, игравший когда-то за Каролину, был однажды поражен телефонным разговором со Смитом, в котором тот упомянул, что сестра Купчака, Сэнди, родила мальчика. «Он познакомился с моей сестрой в 1972-м, – говорил Купчак. – Как он запомнил ее имя?»
Пит Чилкатт, другой подопечный Смита, говорил, что часто встречал игроков NBA, которые с горечью вспоминали свою учебу в колледже и своих тогдашних тренеров. С Северной Каролиной все было иначе. Чилкатт как-то раз объяснил: «Всех игроков «Тар Хиллз» объединяет одно – гордость». На практике это означало, что игроки Смита часто возвращались летом в Чапел-Хилл, чтобы поиграть в баскетбол на досуге или собраться на ежегодный пикник с игрой в гольф, который устраивали участники программы. Такая семейная атмосфера приносила дивиденды Смиту в виде связей и помогала ему вербовать новичков. Его программа задавала стандарт в то время, когда АСС считалась сильнейшей студенческой баскетбольной Конференцией страны.
Люди со стороны, однако, не испытывали благоговения перед Смитом. Во время жарких баталий в очень конкурентной конференции его часто поносили студенты и болельщики других команд. Отчасти такое негодование было вызвано тем, что Смит применял четырехугольную атаку – атакующую схему, ставшую фирменной чертой его каролинской программы. Рик Мур, бывший баскетболист, игравший на уровне школ, и баскетбольный фанат из Виргинии, вспоминал невероятное отвращение, которое испытывал, когда в подростковом возрасте смотрел матчи команд Смита по телевидению. «Моя ненависть к Дину Смиту не знала границ, – говорил Мур. – У тебя по паркету бегают блестящие игроки, одни из лучших, а ты заставляешь свою команду тянуть время. Это было проклятием баскетбола». Смит обычно отвечал, что четыре угла давали его команде наибольший шанс на победу, но мало кто из фанатов баскетбола верил в это. То же касалось и руководства Конференции атлантического побережья, которая первой ввела правило 24 секунд в студенческом баскетболе во многом потому, что оно должно было стать ответом на применение четырехугольной атаки.
По мнению его недоброжелателей, четыре угла были далеко не только командной стратегией.
Оппоненты Смита жаловались на его самодовольство и чопорность – те же претензии высказывались в адрес Джона Вудена из «УКЛА». Как и Вудена, Смита считали исключительным манипулятором, обрабатывавшим каждый уголок соревновательного пространства. Джим Вальвано из «НК Стэйт» однажды пошутил, что если Дин лестно высказывался в адрес какого-либо арбитра ACC, то остальные тренеры в лиге тут же вносили этого парня в черный список. Раздраженный манипуляциями Смита (или по крайней мере тем, что виделось ему манипуляциями) тренер Дьюка Билл Фостер однажды сказал, кипя от злости: «Я думал, что Нейсмит изобрел игру, а не Дин Смит».
«Существует большая разница между человеком и имиджем, который он пытается проецировать», – объяснял как-то раз тренер Виргинии Терри Холланд. В 1980-е по Шарлотсвиллу ходил анекдот, мол, у Холланда была собака, сука, которую он назвал Дин.
Порой складывалось впечатление, что Смит чувствовал себя тем, кому дозволено пренебрегать правилами. Холланд вспоминал такой инцидент: «В матче ACC в 1977-м он вдруг решил, что один из моих игроков, Марк Айаварони, слишком жестко обошелся с Филом Фордом, и в перерыве, когда команды ушли с площадки, он вступил в конфронтацию с Марком – толкал, пихал его и говорил всякое. По этой части, считаю, у Дина всегда были проблемы. Он полагал, что у него есть право вступать в конфликт с игроками других команд, чтобы защитить своих подопечных. Это очень опасно и явно выходит за всякие рамки нормальности».
«Все мы, наверное, творили такое, чем нельзя гордиться, когда поддерживали кого-то из своих игроков, – говорит соперник Смита, тренер Дьюка Майк Кшишевски. – Но я не могу вспомнить ни одного случая, когда слышал бы от него критику собственных игроков, ни разу он не обвинил и не унизил их, и взамен получал от этих ребят невероятную преданность. Такая верность не появляется сама собой. Отношения такого рода развиваются на фундаменте каждодневной совместной работы».
Билли Пэкер немало дней провел в наблюдениях за тренировками Смита, на которых часто стояла устрашающая тишина, пока игроки суетились, проходя четко структурированную последовательность упражнений. Каждое упражнение и каждый эпизод с мячом тщательно фиксировались, замерялись и оценивались, и у всего этого была одна-единственная цель – подчинить талант и удаль каждого индивида интересам команды.
«Даже в розыгрышах с мячом мы применяли этот стандарт, – объяснял как-то Смит. – Если игрок совершал неудачный бросок с отклонением, но все равно попадал, я говорил менеджеру: «Запиши ему ноль очков». Если же игрок делал лэй-ап, менеджер записывал +3. Нам хватило всего нескольких раз, чтобы ребята поняли, чего мы хотим и какую цель преследуем».
Каждый день вывешивались детальные тренировочные планы. Пока игроки проходили упражнения, менеджеры стояли у боковой линии с поднятыми вверх пальцами, указывая игрокам, сколько минут осталось в каждом периоде. Структура программы Смита сделала возможным командный успех, который сопутствовал Джордану потом в профессиональном баскетболе, объяснял Текс Уинтер, много лет работавший ассистентом Фила Джексона в «Чикаго Буллз». «Если бы Майкл не поиграл у Дина Смита, он бы не стал таким великолепным командным игроком, каким он был», – сказал Уинтер в интервью 2008 г.
Часто легенда Джордана упускает такой немаловажный факт, как присутствие рядом с Майклом Билла Гатриджа, десятилетиями работавшего ведущим ассистентом Смита и поигравшего у Уинтера в «Канзас Стэйт», а после работавшего у него же ассистентом. Уинтер разработал сложную треугольную атаку, которую применяли команды «Канзас Стэйт», а позже «Буллз» с Джорданом в составе – уже в NBA. И хотя «Тар Хиллз» не прибегала к использованию треугольной атаки Уинтера, она применяла то, что Уинтер любил называть «системным баскетболом» – подход, базировавшийся на фундаментальных философских принципах игры. Уинтер объяснял, что многие тренеры не пользовались подобными системами, предпочитая опираться на свободно заменявшие друг друга амальгамы разных стилей и стратегий, зачастую изолированных и никак не связанных между собой.
В программе Смита «система» была важнее индивидуального таланта. Химия взаимоотношений тоже вытесняла талант на второй план. «Думаю, что весьма недооцененный фактор в механизме команды – это химия отношений и уверенность игроков друг в друге, – объяснял однажды Смит Пэкеру. – А отсутствие эгоизма, альтруизм в нашей игре колоссально важны. И конечно же, игроки обязаны играть до последнего, выкладываясь полностью. Мы всегда говорили: «Играйте усердно, играйте умно, играйте вместе». А играть умно означает, что нужно очень упорно оттачивать на тренировках игровые элементы, повторяя их снова и снова, чтобы отреагировать даже тогда, когда окружающие обстоятельства будут дезориентировать и сбивать с толку, когда болельщики будут орать на тебя, но несмотря на это, ты будешь знать, что нужно делать».
