Владимир Толубко - Неделин

Гитлеровцы намеревались прорвать нашу оборону между озерами Веленце и Балатон и стремительным броском к Дунаю рассечь войска фронта на изолированные части, а затем, повернув на север, выйти к Будапешту.

Наступление противника началось утром 18 января там, где его не ожидали. Удар приняли на себя соединения 135-го стрелкового корпуса генерал-майора П.В.Гнедина.

После недельной передышки снова развернулись ожесточенные, кровопролитные бои. Благодаря внезапности нападения противник прорвал оборону и утром 20 января достиг Дуная в районах Дунапентеле и Адонь. Отдельные танковые подразделения фашистов появились на подступах к Дунафельдвару, где находился штаб фронта, охраняемый лишь одной батареей 45-мм противотанковых пушек. 3-й Украинский фронт был расчленен на две группировки. Положение осложнялось еще и тем, что накануне сильный ледоход неожиданно снес все понтонные переправы через Дунай.

В эти тяжелые дни Митрофан Иванович Неделин и его ближайшие помощники находились постоянно в войсках и на месте руководили созданием новых рубежей, осуществляли смелый маневр артиллерией.

Экстренно была организована мощная полоса обороны между озером Веленце и Адонь на Дунае. С ведома Толбухина Неделин снял с неатакованных участков 30 артиллерийских полков и усилил ими район прорыва, доведя артиллерийскую плотность до 32 орудий и минометов на 1 километр фронта. Этого оказалось достаточно для того, чтобы остановить эсэсовские танковые дивизии. В связи с плохой погодой часто не представлялось возможным иметь достоверные данные о местах сосредоточения немецких танковых частей. Более того, враг менял направления своих ударов. Поэтому Митрофан Иванович изыскал новый контрспособ для эффективной борьбы с противником. Он создал маневренные группы артиллерии в корпусах, армиях и во фронте, которые быстро выдвигались туда, где появлялись фашистские танки. Причем Митрофан Иванович каждый раз лично подсчитывал, какое количество артиллерийских средств необходимо для огневого поражения того или иного танкового соединения врага, без промедления принимал конкретное решение и оперативно отдавал соответствующие распоряжения подчиненным. Благодаря этому ему удавалось наращивать плотность артиллерии до 50-100 и более орудий на 1 километр фронта.

Немало сделал он и для того, чтобы 10-я истребительно-противотанковая бригада за четверо суток смогла преодолеть расстояние в 1858 километров. В горных условиях ежесуточно она совершала марш-броски по 450-470 километров.

Командир этой бригады полковник А.В.Князь, получив приказ от Митрофана Ивановича, с ходу развернул свои средства южнее города Секешфехервара. С 17.00 17 января и по 19 января 1945 года бригада ожесточенно сражалась с превосходящими силами противника. Через рубеж ее обороны прорвались только отдельные танки противника, которые были добиты другими артиллерийскими полками. Однако в результате бесперебойных налетов авиации, огня танков и артиллерии врага отважная бригада потеряла около половины своих средств.

Потерпел полный крах и третий контрудар врага. Все его попытки прорваться к Будапешту закончились неудачей.

Наконец войска 2-го и 3-го Украинских фронтов сломили сопротивление окруженной будапештской группировки и завершили ее разгром в течение 13-15 февраля.

Бывший командующий 17-й воздушной армией маршал авиации В.А.Судец как-то рассказывал, что при ликвидации будапештского гарнизона произошел казус, который «поссорил» Ф.И.Толбухина и Р.Я.Малиновского. Вот как это произошло.

13 февраля 1945 года Р.Я.Малиновский доложил Ставке о взятии Будапешта. Но пояснил, что в городе еще оказывают сопротивление 16-20 тысяч гитлеровцев. Левофланговая армия 2-го Украинского фронта, бравшая Будапешт, была переподчинена 3-му Украинскому фронту. Армия находилась в тяжелом положении. Она должна была наступать в северо-западном направлении и одновременно уничтожать уцелевшую в городе группировку противника. У армии не хватало сил для выполнения этих двух задач. Тем более фашисты предприняли очередную попытку вырваться из окружения.

Утром 15 февраля маршал Толбухин пригласил к себе генералов Неделина и Судеца.

— Митрофан Иванович, какую вы можете оказать помощь в разгроме остатков будапештской группировки противника? Надо через два-три часа развернуть северо-западнее города не менее 10-15 артиллерийских полков.

— За это время я могу выдвинуть не более четырех-пяти истребительно-противотанковых и минометных полков, — доложил Неделин.

— А что вы, Владимир Александрович, можете сделать?

— Погода нелетная, видимости никакой, стало быть, авиация не может принять участия в операции, — ответил Судец.

Услышав такой ответ, командующий войсками фронта, которому немного нездоровилось, недовольно сказал:

— Вот что, мои дорогие, идите в соседнюю комнату и, пока не найдете решения, ко мне не возвращайтесь.

«Мы ушли и начали обсуждать все возможные варианты, — вспоминает В.А.Судец. — Вдруг Митрофан Иванович говорит мне:

— Владимир Александрович, а ведь вы можете помочь! Надо снять полки зенитной артиллерии, прикрывающие ближайшие к Будапешту аэродромы, и выдвинуть их на рубеж, указанный Федором Ивановичем».

Спустя примерно 10-15 минут Судец и Неделин высказали свои предложения Федору Ивановичу, и он их одобрил.

Через четыре часа командир зенитного полка связался по телефону с командующим воздушной армией:

— Товарищ командующий, крупное фашистское соединение разгромлено. Пленен один генерал-лейтенант и с ним еще несколько генералов и офицеров. Что прикажете с ними делать? Куда их доставить?

Судец, находившийся рядом с Толбухиным и Неделиным, сообщил им о только что полученном донесении. Федор Иванович приказал немедленно доставить немецких генералов на командный пункт фронта. Это распоряжение было передано командиру зенитного полка.

Но проходит время, и Совинформбюро в вечерних последних известиях передает, что 15 февраля войска 2-го Украинского фронта разгромили остатки окруженной группировки врага в районе Будапешта, захватив ее командира и двух генералов.

Узнав об этом, Толбухин потребовал объяснений у Судеца, который смог только назвать точное время, когда отбыл командир зенитного полка с немецкими генералами с места их пленения. По поручению Федора Ивановича Судец позвонил Малиновскому и попросил его сообщить в Москву о том, что произошло в действительности в Будапеште.

— Дело сделано, зачем сейчас об этом говорить? — раздраженно бросил Малиновский.

Федора Ивановича Толбухина такой ответ не удовлетворил. Он тут же позвонил в Ставку и доложил о недоразумении Сталину. Выслушав его, Иосиф Виссарионович спокойно сказал: