Юлия Андреева - Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко

С 1992 года друг и коллега Андрея Шмалько Владимир Васильевич Кравченко открыл в Университете новую кафедру – украиноведения. Прежде ничего подобного ни на Украине, ни в бывшем СССР не было. К тому времени Андрей Валентинович Шмалько уже опубликовал немало научных статей и был, как говорится, широко известен в узких кругах. Новоиспеченный зав. кафедрой пригласил Шмалько к сотрудничеству, тот согласился. Жизнь сделала петлю и устремилась на новый виток. В тот же год писатель Александр Нексе таинственно исчез, и появился Андрей Валентинов. Очередной псевдоним. Впрочем, какой это псевдоним? Когда не было фамилий, величали по отчеству – Андрей, Валентинов сын.

Отдавая предпочтение своей научной деятельности, Андрей Валентинович решил, что не будет смешивать две разные жизни: историка и литератора. На работе, дома, среди знакомых историков он будет называться своим настоящим именем, и только так. Пусть соседи по дому и сотрудники университета никогда не прочитают его книг – подумаешь, печаль! Зато они и не станут лезть в его личную жизнь, любопытствовать, задавать бестактные вопросы.

«Писатель Андрей Валентинов имел честь появиться на свет весной 1992 года, когда я, нижеподписавшийся, недолго думая, поставил под романом “Преступившие” свой новый псевдоним. На этом “автобио” можно и окончить, ограничившись библиографией, но добросовестность, помноженная на мелкое тщеславие, заставляет припомнить ещё некоторые детали»[41].

Книжный бум

Уважая жанр фантастики, всё же отношу себя больше к историческим беллетристам, иногда работающим в жанре Уэллса и Хайнлайна. В этом смысле из современных авторов мне ближе всего мой коллега Лев Вершинин, фантаст и историк-античник. Вообще же к фантастике как таковой отношусь с некоторым предубеждением, особенно к её space-ответвлению (при слове «звездолёт» закрываю книгу). Из нынешних русскоязычных авторов люблю, уважаю и читаю Олди, Хаецкую, Лукина, Рыбакова, Дяченок и того же Вершинина.

Прошло сколько-то времени, и на «издателей-пиратов» начали обращать внимание соответствующие органы. Посовещавшись между собой, джентльмены удачи российского книжного бизнеса приняли единственно верное в такой ситуации решение: начать издавать отечественных авторов, которым, конечно, придется платить какую-то копеечку, но зато это будет законно. Чуть что – предъявить договор налоговой, получить законную дотацию на «культуру»… В общем, дела пошли.

Понемножку зашевелился книжный рынок, на прилавках и книжных развалах начали появляться произведения отечественных авторов.

У Андрея был знакомый, у которого был другой знакомый, третий – из Днепропетровска… тот где-то познакомился с молодым и энергичным писателем-фантастом из Харькова Дмитрием Громовым. Ряд целенаправленных случайностей.

Проблема больших городов – можно жить на соседних улицах или даже в одном доме, а так за всю жизнь друг с другом ни разу и не встретиться. С Олдями Валентинов познакомился через Днепропетровск, сначала с Дмитрием Громовым, а позже с Олегом Ладыженским. Начали обмениваться текстами. «Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения»[42]. После мира науки, консерватории, раскопок, непрерывных лекций и часов одиночества общение доставляло радость и было сродни празднику.

– Фантасты – дружный народ? Вот у детективщиков нет, кажется, своих конвентов, по крайней мере, в таком количестве?

– Фантасты – очень дружный народ. Сказались десятилетия пребывания в литературном гетто. На жестокость гонителей гонимые отвечают сплоченностью. Сейчас, в эпоху спирто-букеров, эта сплоченность нужна, как и прежде. А конвенты – нормальная форма общения. Иное дело, для некоторых эстетов господа писатели ведут себя на конвентах слишком шумно. Подобным эстетам рекомендую найти более подходящую компанию[43].

Днепропетровские знакомые, оказалось, знали не только писателя Громова, но и небольшое издательство с не обещающим ничего хорошего названием «Сатья Юга», в которое можно было предложить какие-нибудь тексты. Понятия не имея, как открываются двери в эти самые издательства (вполне вероятно, что совсем не так, как в рыцарские крепости), Андрей переключил издателей на более опытных в этом деле Олдей, не предпринимая больше ничего и особенно не волнуясь. Фаталист – получится, не получится…

Получилось, и в 1994 году Олди предложили ему издать в фантастической серии «Перекресток» первую повесть цикла «Око Силы».

– В 1995 году благодаря усилиям моих харьковских и днепропетровских друзей был опубликован роман «Преступившие». А через год меня буквально вынесло «в люди» великим книжным взрывом 1996 года. Посему остается гадать, кто поспособствовал: остервенение народа, Барклай, зима – иль русский Бог?

Во время подготовки романа «Преступившие» к печати, Олди и Валентинов неожиданно для себя вдруг начали достаточно активно общаться. Дело в том, что Андрей Валентинов, по специальности – историк-античник, неплохо знал крито-микенскую культуру того самого периода (Эллада XIII века до нашей эры), в котором происходило действие нового романа Г. Л. Олди: «Герой должен быть один». Удача! Валентинов помогал консультациями, подсказывал или доставал необходимые для работы книги, одновременно Громов и Ладыженский читали его отпечатанные на пишущей машинке книги, которые Андрей Валентинов принес на суд соавторам в папках с завязками. Обсуждали, критиковали и редактировали.

С 1996 года Андрей Валентинов начинает регулярно печататься, пошла настоящая писательская жизнь, но, что немаловажно, с полным сохранением жизни преподавательской. Как-то так получилось, что обе жизни А. Валентинова и А. Шмалько выбрали для себя параллельные русла, не соприкасаясь и не мешая друг другу. И если жизнь А. Валентинова-писателя зависит от кризисов, книжных издательств, рынка… Кандидат исторических наук, доцент Харьковского Национального Университета А. Шмалько особых изменений в своей жизни не ощущает. Ну, разве кроме тех, что диктуются жизнью университета.

Долгие годы пролежавшие в письменном столе Андрея Валентиновича рукописи романов в памятном 1996 году вдруг неожиданно издались практически все, так в течение одного календарного года (1996–1997) у него вышли целых четырнадцать книг! Вряд ли у кого получилось больше.

В то же время он начинает регулярно ездить на писательские конвенты, иногда привозя оттуда награды, но чаще новые знакомства. С интересом слушал доклады, иногда и сам что-то читал, участвовал в обсуждениях, время от времени играя с другими писателями в тотализатор на деньги, происходило это так: заранее известно – на конвенте наличествует ряд премий, и которые номинируются произведения. Далее строятся прогнозы и делаются ставки, выигравший на полученные деньги покупает коньяк и распивает его с проигравшими.