Александр Яковлев - Руал Амундсен

— Где «Фрам»? — прежде всего спросил Амундсен.

«Фрам» был уже здесь. Он пришёл три недели тому назад, проделав всю порученную ему работу. И во Фрамхейме и на «Фраме» всё было в порядке.

Никто не решался спросить Амундсена о главном. Казалось, все деликатно обходили самый важный вопрос. Наконец кто-то спросил:

— А как полюс? Были там?

— Конечно, были. Иначе вы нас не увидели бы.

Ответ вызвал неописуемый восторг. Это были самые праздничные минуты во Фрамхейме. Кто-то насмешливо спросил:

— Значит, капитан Скотт вас не обогнал?

Ни Амундсен, никто другой ему не ответил. Да, капитан Скотт не обогнал. И никому из норвежцев не было дела до него. В борьбе за первенство они победили. И побеждённый будто сразу был забыт. Таков жестокий закон борьбы в том мире, где жили и Амундсен, и Скотт, и все их спутники.

Через четыре дня «Фрам» вышел из Китовой бухты на север, к Тасмании.

В новый поход

Норвегия встретила Амундсена как национального героя. Навстречу пароходу, на котором ехал Амундсен, вышли тысячи парусных и паровых судов и лодок. Берега фиорда, мост через канал, стены старой крепости, набережная были покрыты тысячными толпами. Гремели сотни оркестров.

Пароход медленно шёл к пристани. Амундсен стоял на баке. Десятки тысяч глаз встречали его... Вот точно так же много лет назад Норвегия встречала Нансена после его похода через Гренландию. И юноша Руал в маленькой лодке со своими товарищами спешил тогда навстречу герою.

А сегодня Норвегия встречает его, Амундсена.

Пароход подошёл к пристани. По мосткам, украшенным красивой материей, Амундсен спустился на берег. Все кричали «ура», пели национальный гимн. Гремела музыка.

Прямо с корабля Амундсена провели в ратушу, где в его честь был устроен торжественный обед. Собрались учёные со всей Норвегии, писатели, члены правительства. Все восторженно говорили о замечательной победе и прославляли великого путешественника.

Но успех не вскружил Амундсену голову. Уже на следующий день после торжественной встречи он был на «Фраме» и наблюдал за разгрузкой судна.

Всюду его встречали и провожали толпы народа. Каждый встречный с уважением снимал перед ним шляпу. Фотографии Амундсена, его портреты были в каждом доме. Газеты трубили ему славу. И не только маленькая Норвегия, а вся Европа, весь мир узнал о человеке, открывшем Южный полюс, разгадавшем вековую тайну. Сотни лет многие верили в то, что на полюсе стоит гора высотой до неба, а другие полагали, что там не гора, а пропасть до самого центра Земли. Амундсен первый мог с уверенностью заявить, что нет там ни горы, ни пропасти.

На полюсе теперь стоит его палатка.

И, может быть, капитану Скотту тоже удалось её увидеть.

Долгое время об экспедиции Скотта не было никаких известий.

Знали только, что он отправился к полюсу на десять дней позже Амундсена.

Проходил месяц за месяцем. Судьба экспедиции Скотта оставалась неизвестной. Общественность Англии волновалась. В газетах появились статьи, в которых писали о необходимости снарядить спасательную экспедицию. Такая экспедиция была направлена на полюс лишь восемь месяцев спустя.

И примерно через год после триумфального возвращения Амундсена пришла печальная весть.

Спасательная экспедиция, дойдя до 79° 50' по дороге к Южному полюсу, нашла полузанесённую снегом палатку и умерших от истощения и холода капитана Скотта с двумя его спутниками.

На груди капитана лежал дневник, в котором шаг за шагом отмечался весь тяжёлый путь экспедиции от зимовки до полюса и обратно от полюса до того места, где смелых исследователей застигла смерть.

Дневник капитана Скотта — это повесть о большой человеческой трагедии.

План экспедиции был составлен капитаном Скоттом прекрасно. Он подобрал замечательных спутников, так же как и Амундсен, устроил на пути к полюсу несколько складов, рассчитывая пользоваться ими при возвращении, продумал все детали путешествия, — ошибся только в том, что недостаточно высоко оценил возможности передвижения на собаках и слишком много надежд возложил на пони и на моторные сани. Моторные сани, как и предсказывал Амундсен, сломались вскоре после выхода с зимовки. А пони быстро погибли в пути. Люди принуждены были везти сани с продовольствием и снаряжением на себе.

Это был чудовищно трудный путь. И всё же на полюс пришло пять человек.

Здесь их ждало большое разочарование.

Ещё издали увидели они палатку Амундсена, над которой развевались флаг Норвегии и вымпел «Фрама».

И хотя капитан Скотт не раз говорил о том, что они идут к полюсу не ради того, чтобы побывать на нём первыми из людей, чувство глубокой горечи и неудовлетворённости не покидало их ни на минуту, пока они были на полюсе.

Обратный поход был ещё тяжелей. Силы быстро убывали. Продовольствия едва хватало от склада до склада, так как двигались они очень медленно. Первые пятьсот километров были пройдены ими благополучно.

А дальше начались беды. Во время сильной пурги один из участников похода отморозил руки, другой — ноги. Скотт при падении ушибся и разбил плечо. Через несколько дней погиб самый крепкий участник похода — унтер-офицер Эванс. Четверо путешественников с огромным трудом продолжали путь. Ещё через несколько дней выбился из сил капитан Отс. Он понимал, что положение его безнадёжно, и на одной из стоянок он в пургу и в мороз вышел из палатки, сказав на прощанье:

— Пойду прогуляюсь. Может быть, вернусь не скоро...

И ушёл навсегда.

День за днём капитан Скотт записывает всё, что с ними происходит. Вот они, напрягая последние силы, идут к очередному складу, где есть и продовольствие и топливо. Остаётся пройти только шестнадцать километров. Но поднимается снежная буря. Идти дальше невозможно. Они вынуждены поставить палатку и ждать, пока затихнет пурга. Проходит много часов ожидания. Пурга продолжается. Продовольствие на исходе.

Несколько дней они борются с голодом, с холодом и под вой ветра засыпают вечным сном.

До последней минуты капитан Скотт продолжал писать, держа карандаш обмороженными пальцами.

«Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии ещё писать». Это последняя его запись в дневнике перед последними словами: «Ради бога, не оставьте наших близких...»

Чувствуя приближение смерти, Скотт написал на конверте с прощальным письмом: «Моей жене», а потом уже слабеющей рукой поправил: «Моей вдове»...

Гибель Скотта была встречена в Англии очень болезненно. Некоторые английские газеты во всём обвинили Амундсена: вот кто виноват! Он будто бы скрыл свои планы не только от капитана Скотта, но даже от своих соотечественников. Он никому не сказал, что отправляется к Южному полюсу. Он схитрил, опередив Скотта.