Сергей Есенин - Я, Есенин Сергей…

Пугачев

Напрасно, напрасно, напрасноТы так думаешь, брат Степан.

Караваев

Да, да! По-моему, тоже напрасно.

Пугачев

Разве важно, разве важно, разве важно,Что мертвые не встают из могил?Но зато кой-где почву безвлажнуюЭтот слух словно плугом взрыл.Уже слышится благовест бунтов,Рев крестьян оглашает зенит,И кустов деревянный табунБезлиственной ковкой звенит.Что ей Петр? – Злой и дикой ораве? —Только камень желанного случая,Чтобы колья погромные правилиНад теми, кто грабил и мучил.Каждый платит за лепту лептою,Месть щенками кровавыми щенится.Кто же скажет, что это свирепствуютБродяги и отщепенцы?Это буйствуют россияне!Я ж хочу научить их под хохот сабльОбтянуть тот зловещий скелет парусамиИ пустить его по безводным степям,Как корабль.А за нимПо курганам синимМы живых голов двинем бурливый флот.

..

Послушайте! Для всех отнынеЯ – император Петр!

Казаки

Как император?

Оболяев

Он с ума сошел!

Пугачев

Ха-ха-ха!Вас испугал могильщик,Который, череп разложив как горшок,Варит из медных монет щи,Чтоб похлебать в черный срок.Я стращать мертвецом вас не стану,Но должны ж вы, должны понять,Что этим кладбищенским планомМы подымем монгольскую рать!Нам мало того простолюдства,Которое в нашем краю,Пусть калмык и башкирец бьютсяЗа бараньи костры средь юрт!

Зарубин

Это верно, это верно, это верно!Кой нам черт умышлять побег?Лучше здесь всем им головы скверныеОбломать, как колеса с телег.Будем крыть их ножами и матом,Кто без сабли – так бей кирпичом!Да здравствует наш император,Емельян Иванович Пугачев!

Пугачев

Нет, нет, я для всех теперьНе Емельян, а Петр…

Караваев

Да, да, не Емельян, а Петр…

Пугачев

Братья, братья, ведь каждый зверьЛюбит шкуру свою и имя…Тяжко, тяжко моей головеОпушать себя чуждым инеем.Трудно сердцу светильником местиОсвещать корявые чащи.Знайте, в мертвое имя влезть —То же, что в гроб смердящий.

Больно, больно мне быть Петром,Когда кровь и душа Емельянова.Человек в этом мире не бревенчатый дом,Не всегда перестроишь наново…Но… к черту все это, к черту!Прочь жалость телячьих нег!

Нынче ночью в половине четвертогоМы устроить должны набег.

5. Уральский каторжник

Хлопуша

Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?Проведите, проведите меня к нему,Я хочу видеть этого человека.Я три дня и три ночи искал ваш умёт,Тучи с севера сыпались каменной грудой.Слава ему! Пусть он даже не Петр!Чернь его любит за буйство и удаль.Я три дня и три ночи блуждал по тропам,В солонце рыл глазами удачу,Ветер волосы мои, как солому, трепалИ цепами дождя обмолачивал.Но озлобленное сердце никогда не заблудится,Эту голову с шеи сшибить нелегко.Оренбургская заря красношерстной верблюдицейРассветное роняла мне в рот молоко.И холодное корявое вымя сквозь тьмуПрижимал я, как хлеб, к истощенным векам.Проведите, проведите меня к нему,Я хочу видеть этого человека.

Зарубин

Кто ты? Кто? Мы не знаем тебя!Что тебе нужно в нашем лагере?Отчего глаза твои,Как два цепных кобеля,Беспокойно ворочаются в соленой влаге?Что пришел ты ему сообщить?Злое ль, доброе ль светится из пасти вспурга?Прорубились ли в Азию бунтовщики?Иль, как зайцы, бегут от Оренбурга?

Хлопуша

Где он? Где? Неужель его нет?Тяжелее, чем камни, я нес мою душу.Ах, давно, знать, забыли в этой странеПро отчаянного негодяя и жулика Хлопушу.Смейся, человек!В ваш хмурый станПосылаются замечательные разведчики.Был я каторжник и арестант,Был убийца и фальшивомонетчик.

Но всегда ведь, всегда ведь, рано ли, поздно ли,Расставляет расплата капканы терний.Заковали в колодки и вырвали ноздриСыну крестьянина Тверской губернии.Десять лет —Понимаешь ли ты, десять лет? —То острожничал я, то бродяжил.Это теплое мясо носил скелетНа общипку, как пух лебяжий.

Черта ль с того, что хотелось мне жить?Что жестокостью сердце устало хмуриться?Ах, дорогой мой,Для помещика мужик —Все равно что овца, что курица.Ежедневно молясь на зари желтый гроб,Кандалы я сосал голубыми руками…

Вдруг… три ночи назад… губернатор Рейнсдорп,Как сорвавшийся лист,Взлетел ко мне в камеру…«Слушай, каторжник!(Так он сказал.)Лишь тебе одному поверю я.Там в ковыльных просторах ревет гроза,От которой дрожит вся империя,Там какой-то пройдоха, мошенник и ворВздумал вздыбить Россию ордой грабителей,И дворянские головы сечет топор —Как березовые куполаВ лесной обители.Ты, конечно, сумеешь всадить в него нож?(Так он сказал, так он сказал мне.)Вот за эту услугу ты свободу найдешьИ в карманах зазвякает серебро, а не камни».

Уж три ночи, три ночи, пробиваясь сквозь тьму,Я ищу его лагерь, и спросить мне некого.Проведите ж, проведите меня к нему.Я хочу видеть этого человека!

Зарубин

Странный гость.

Подуров

Подозрительный гость.

Зарубин

Как мы можем тебе довериться?

Подуров

Их немало, немало, за червонцев горстьГотовых пронзить его сердце.

Хлопуша

Ха-ха-ха!Это очень неглупо.Вы надежный и крепкий щит.Только весь я до самого пупа —Местью вскормленный бунтовщик.Каплет гноем смола прогорклаяИз разодранных ребер изб.Завтра ж ночью я выбегу волкомЧеловеческое мясо грызть.Все равно ведь, все равно ведь, все равно ведь,Не сожрешь – так сожрут тебя ж.Нужно вечно держать наготовеЭти руки для драки и краж.Верьте мне!Я пришел к вам как друг.Сердце радо в пурге расколотьсяОттого, что без ХлопушиВам не взять ОренбургДаже с сотней лихих полководцев.

Зарубин

Так открой нам, открой, откройТот план, что в тебе хоронится.

Подуров