Серафима Чеботарь - Власть женщин. От Клеопатры до принцессы Дианы

Она правила еще тридцать лет, и каждый день был до отказа заполнен делами. Через руки королевы проходили тысячи бумаг, и каждую она просматривала, прежде чем подписать или отклонить, – Виктория всегда считала своим долгом вникать во все мелочи, и ни одно решение не принималось без ее участия. Под ее руководством Англия добилась невероятных успехов в индустриальном развитии, торговле, финансах, морском транспорте, ее власть распространилась на четверть суши, и в образовавшемся «английском мире» Виктория занимала центральное место. В 1876 году она – по инициативе лорда Дизраэли – получила от парламента титул Императрицы Индии, которым она безмерно гордилась. Ее империя стала для всего мира символом стабильности, процветания и успеха, а сама королева – хранительницей традиций, образцом порядочности и примером великого монарха. Она заботилась о стране – и страна процветала. Она была верна своим принципам, которые со временем переросли в привычки, а привычки королевы стали традициями, которым Великобритания во многом верна до сих пор. Через своих детей Виктория породнилась со всеми правящими домами Европы – ее потомки сидели на тронах Германии и России, Испании, Румынии и Греции. Недаром Викторию называли «бабушкой всей Европы». Всего у нее и Альберта было сорок внуков.

Пятидесятилетний юбилей правления королевы Виктории был отмечен с большой помпой: на торжественный банкет были приглашены 50 европейских королей и принцев, а народные гуляния наглядно показали все растущую любовь подданных к своей государыне. Еще более пышно праздновали шестидесятилетний, «алмазный» юбилей: на празднование были приглашены управляющие всех британских колоний с семьями, а в торжественной процессии приняли участие военные отряды от каждой колонии, включая солдат, присланных индийскими принцами. Никого уже не интересовало, что Виктория имела все меньше власти, все меньше сил. Она плохо видела, не могла ходить, почти все время болела. Она тяжело перенесла смерть своего сына Альфреда и двух внуков, очень близко к сердцу принимала все неприятности в личной жзни своих детей. Будто стараясь удержать слишком быстро ускользающую жизнь, Виктория противилась любым переменам в своей жизни – будь то смерть старых слуг, новинки техники или вопросы этикета. Хотя все парламентские документы давно печатались на пишущей машинке, специально для королевы их переписывали от руки. Поезд королевы всегда ездил с той же скоростью, что и при принце Альберте, а дворец по-прежнему освещали свечами вместо распространившегося газа. Но она до последнего дня продолжала заниматься делами государства, которому отдала почти всю свою жизнь. Последней публичной церемонией, в которой приняла участие Виктория, была закладка нового здания будущего музея Виктории и Альберта в 1899 году.

У. Брант писал в своих записках: «Из того, что я слышал о королеве в последние годы ее жизни, явствует, что она была довольно банальной почтенной старой дамой и напоминала многих наших вдов с ограниченными взглядами, без всякого понимания искусства и литературы, любила деньги, обладала некоторым умением разбираться в делах и некоторыми политическими способностями, но легко поддавалась лести и любила ее… Впрочем, публика стала видеть в конце концов в этой старой даме нечто вроде фетиша или идола». Так что нет ничего удивительного в том, что, когда королева Виктория скончалась 22 января 1901 года, ее подданные были в шоке: по выражению поэта Роберта Бриджса, «казалось, что колонна, державшая небосвод, обрушилась» – ведь практически все англичане не знали другого монарха.

Согласно завещанию, в гроб к королеве положили слепок руки принца Альберта и его халат, а по другую руку – портрет Джона Брауна и прядь его волос. Она была одета в белое платье – именно в нем она собиралась вновь встретиться со своим «милым ангелом» Альбертом. Ее похоронили рядом с ним в мавзолее Фрогмор в Виндзорском замке. Вместе с нею англичане похоронили девятнадцатый век – век спокойствия, стабильности и викторианских ценностей.

Александра Коллонтай

Только публикации ее записок, дневников, воспоминаний других участников тех событий вернули портрету Коллонтай человеческие черты – черты женщины, которой восхищались и боялись, любили и забыли. Валькирии Революции.

Магической женщины.

Неразгаданной тайны…

Она родилась в переломное время, когда старые порядки, все еще казавшиеся незыблемыми, уже стали подгнивать. Еще немного – и старый мир начнет рушиться, погребая под своими обломками людей, идеи, страны. Кто мог знать, что Шурочке Домонтович, родившейся 19 марта (1 апреля) 1872 года, суждено будет принять в этом участие?.. Светская красавица и революционерка, пламенный оратор, первая в истории женщина-посол и женщина-министр, Александра Коллонтай оставила за собой шлейф разбитых сердец, погубленных жизней и вечно живых слухов.

Она была первым ребенком полковника Генштаба Михаила Алексеевича Домонтовича и четвертым – у его жены. Домонтович увел Александру Александровну Мравинскую (в девичестве Масалину) от первого мужа, военного инженера польского происхождения, от которого у нее было трое детей. Она много лет добивалась развода – по тогдашним законам, чтобы она смогла вторично выйти замуж, ее супруг должен был взять вину за развал их брака на себя. Кто действительно был виноват в этом, неизвестно, но семейная легенда гласит, что Мравинский был «падок до баб».

Михаил Алексеевич происходил из потомственных помещиков Черниговской губернии, Александра Александровна была дочерью разбогатевшего финского крестьянина – после его смерти дочери осталось прекрасное имение под Выборгом, на мызе Кууза. Таким образом, в жилах новорожденной Шурочки смешались русская и финская кровь, с примесью немецкой (от прадеда, остзейского немца) и французской (от прабабушки).

Домонтович, скоро получивший генеральский чин, прославился благодаря Балканской войне. После победы он был назначен сначала губернатором Тырнова – бывшей столицы Болгарского царства, затем управляющим делами русского наместника в Болгарии. Он был дружен со многими виднейшими военачальниками того времени, дети их были друзьями Шурочки. Например, дочь военного судьи Леонида Шадурского Зоя – она всю жизнь будет Шуре ближайшей и вернейшей подругой. И после того, как отца перевели в Россию, Шура общалась только с детьми сослуживцев отца: на семейном совете было решено не отдавать ее в гимназию, а обучать дома. Отец не скупился на лучших преподавателей – например, учителем словесности был приглашен Виктор Острогорский, один из виднейших литературоведов того времени, редактор популярнейшего журнала «Детское чтение». Неудивительно, что экзамены на аттестат зрелости Шура сдала блестяще.