Олег Царев - Роковые иллюзии

Поскольку «Шталь» неоднократно вводил в заблуждение Орлова, было маловероятно, чтобы он продолжил поиск сочувствующего французского офицера, не имея подтверждения из независимого источника. Это было лишь самое начало охоты на хромого. В течение последующих нескольких недель люди Орлова следовали по пятам и проверяли адреса восьмерых хромающих мужчин, выходивших из главного входа здания французского генштаба на Университетской улице. И каждый раз оказывалось, что они шли по ложному следу. Наблюдение за зданием штаба навело Орлова на новую мысль, когда его люди узнали, что среди персонала много молодых женщин.

А почему бы, размышлял Орлов, не поискать туда дорогу через одну из них? Он кратко изложил свой план в письме в Центр, предложив, чтобы французский агент В-205, который в то время работал под руководством Малли, рекомендовал пару заслуживающих доверия молодых коммунистов, которые могли бы установить контакт с женским секретарским персоналом «Второго бюро».

Москва сначала воспротивилась вовлечению местной компартии в операцию, чтобы это снова не обернулось неприятностями. Тогда Орлов обратился к Центру, напомнив о том, насколько успешно ранее проводилась аналогичная операция. «Меня крайне огорчило ваше запрещение использовать одного или двух молодых французов для обработки сотрудниц, как это было сделано в деле № 238»[200]. Имена тех, кто был вовлечен в дело, не упомянуты в досье Орлова. Такая операция, убеждал Орлов, могла бы закончиться успешно с одной из секретарш «Второго бюро».

«Нам нужны французы», — убеждал он, уточняя, почему считает, что его план даст желаемые результаты. «Я вовсе не имел в виду, чтобы все они были „земляками"», — объяснял Орлов, стараясь нейтрализовать вопрос об использовании членов компартии, заявив, что он лишь хотел, чтобы они рекомендовали заслуживающих доверия и абсолютно надежных французов[201]. Он утверждал, что в существующей политической обстановке, когда во Франции левое крыло конфронтирует с правым, будет сравнительно нетрудно использовать правые настроения тех женщин, которые работают во «Втором бюро». Согласно его плану, этих французов следовало нацелить на отдельных секретарш «фирмы». Один из путей достижения этой цели заключается в том, чтобы такой человек выступил в роли члена Союза молодых монархистов и, воспользовавшись этим, сыграл на чувствах сторонницы правого крыла, являющейся объектом обработки. Ему следует убедить ее, что «долг каждого роялиста — борьба с социалистической опасностью во французских учреждениях», и нарисовать картину «борьбы не на жизнь, а на смерть против коммунистического зла и особенно против СССР».

Орлов напомнил о недавнем переполохе, вызванном роялистскими демонстрациями на улицах Парижа, и о быстрой смене последних французских правительств перед угрозой фашизма. Такой маневр позволил бы с успехом получать информацию от женщин, которые «не будут запуганы словом „шпионаж" в пользу другой державы; но которые передавали бы сведения своей же французской партии патриотов»[202].

На сей раз Центр согласился с планом Орлова, хотя и отказался санкционировать использование французских коммунистов. Имея в своем распоряжении лишь завербованных французов, он был вынужден положиться на агента В-205 в деле обработки выбранных для этой цели сотрудниц секретариата, работавших в генштабе. Как показывают документы, агенту В-205 действительно удалось познакомиться с одной из них достаточно близко, чтобы весной 1934 года начать обработку.

В ожидании того, как развернутся события в связи с основной операцией во Франции, осуществлявшейся под его руководством, Московский центр в декабре 1933 года направил Орлова в Рим[203]. Тот факт, что он был секретным агентом, которому поручили контролировать операцию по привлечению одного из членов правительства Муссолини к тайному сотрудничеству с Москвой, свидетельствовал о том, насколько высоко его ценили в Центре. Центр получил сообщение от Бориса Бермана, офицера НКВД, работавшего в Риме под псевдонимом «Ельман», о том, что за соответствующее денежное вознаграждение можно было бы обеспечить услуги в качестве информатора Джузеппе Боттай, который был видной фигурой в фашистском «Большом совете». Артузов, который в то время возглавлял ИНО, поручил это задание своему верному другу Орлову, поскольку важность потенциального источника сведений требовала, чтобы Сталин был проинформирован об этом лично[204].

Воспользовавшись своим американским паспортом, Орлов 12 декабря тайно приехал в Рим через Лугано, чтобы лично оценить потенциальный объект вербовки. Возвратившись три дня спустя, он направил Артузову позитивное заключение о вероятном успехе этой операции[205]. В его «Пособии» содержится рассказ, по-видимому относящийся к личным воспоминаниям, о поездке на уик-энд на остров Капри, излюбленное место отдыха людей из римского высшего общества. Гостиница в которой он остановился, была переполнена, и администратор спросил его, не будет ли он возражать, если за столом будет не один. Его соседом за столом оказался молодой польский дипломат, занимавший пост второго секретаря в посольстве Польши в Вене. У них завязались дружеские отношения, они гуляли, плавали и стали постоянно бывать вместе.

«Конечно, вполне возможно, — вспоминал Орлов, слишком лукаво, чтобы не выдать, что именно о нем шла речь, — что советский разведчик попытался завязать дружбу с польским дипломатом, имея в виду его возможную вербовку в советскую сеть». Однако обработка этого дипломата чуть было не оказалась фатальной для его «прикрытия», когда он неожиданно вновь встретился с ним в самое неподходящее время; Орлова тогда вызвали в Москву для личного доклада об итальянской операции. Чтобы не запачкать свой чистенький американский паспорт подозрительным советским пограничным штампом, Орлов ехал в Москву по своему советскому паспорту. Поэтому он встревожился, встретив польского дипломата, который сел в вагон первого класса «Восточного экспресса» на Силезском вокзале в Берлине, направляясь в Варшаву. Молодой человек обрадовался встрече со своим американским другом. Орлов, воспользовавшись своей прежней легендой, быстро сориентировался и объяснил, что едет в Москву, чтобы пересесть там в Транссибирский экспресс до Токио. Орлов понимал, что в целях спасения своего прикрытия ему придется как-то отделаться от восторженного друга до паспортного контроля на польской границе. Это было нелегко сделать в мчавшемся на всех парах поезде, но ему удалось под каким-то предлогом удалиться из ресторана и затаиться в вагоне третьего класса во время стоянки на границе[206].