Бенгт Даниельссон - Гоген в Полинезии

любезно согласитесь предоставить мне эту льготу.

Ваш почтенный слуга Поль Гоген»86.

Правда, ответ придет не раньше, чем через четыре месяца. Но если и впрямь быть таким

бережливым, каким он рисовал себя в письме, четырехсот франков, полученных от капитана Арно,

должно хватить на этот срок. И Гоген впервые за много недель был в хорошем настроении, когда

сел писать о своих последних злоключениях Даниелю де Монфреду, который показал себя его

самым верным другом. «Я до сих пор громко смеюсь всякий раз, как подумаю об этом, - уверял он

и с беспечной прямотой продолжал: - Так у меня всю жизнь: я подхожу к краю бездны, но никогда

не падаю в нее. Когда (Тео) Ван Гог из галереи Гупиля потерял рассудок, я уже думал, что все

пропало. Ничего, обошлось. Я только еще больше старался. Ну да ладно. Странные шутки играет со

мной судьба. Пока что я получил новую отсрочку до следующей катастрофы и опять начинаю

работать».

19.

Большинство туземцев жило в старинных овальных хижинах: глухие стены из бамбука, крыша из

сплетенных листьев пандануса или кокосовой пальмы.

12.

Ле парау парау. Беседа. 1891 (Беседа. Эрмитаж, инв. № 8980). Типичная сцена из жизни

островитян. Под вечер, когда становится прохладнее и кончается рабочий день, таитяне

собираются вместе - часто мужчины отдельно, женщины отдельно, - чтобы побеседовать и

покурить, пока не зайдет солнце. Обратите внимание, как строго одеты женщины - в длинные, у

многих черные платья. Это плоды проповедей миссионеров.

III.

Карта Таити 1. Папеэте, столица Французской Полинезии 2. Школа и дом учителя в Паеа 3. Хижина

Гогенам Матаиеа, 1891-1893 4. Таравао, конечная станция папеэтского дилижанса 5. Дома

родителей Теха'аманы в Фааоне 6. Пунаауиа, где Гоген жил в 1895-1901 гг.

67. В лучшем выходном

платье таитянская семья идет в кальвинистскую церковь в Паофаи (Папеэте). Впрочем, женщина

посредине так часто натирала ноги, что на этот раз оставила туфли дома. Зато исполненные

покаянного духа мужчины честно шагают в жарких шерстяных пиджаках, несмотря на тропический

зной.

Матамоэ

20. Новый дом Гогена в

Матаиеа виден за деревьями на этой картине. Хижина слева - кухня.

2. С тех пор как Таити был

открыт в 1767 г., европейцы не устают восхвалять прекрасный остров и прекрасных таитянок. Что

хвала справедлива, Гоген убедился, когда поселился в Матаиеа, где и сделан этот снимок с видом

на Малый Таити.

Иа ора на Мариа

22. Эа хаэре иа оэ. Куда

идешь? 1893 (Женщина, держащая плод. Эрмитаж, инв. № 9120). Таким вопросом таитяне обычно

приветствуют встречных. У женщины в руках сосуд из тыквы, поэтому она, наверно, отвечает, что

идет на речку за водой.

26. Эта карикатура на

губернатора Лакаскада обыгрывает двойное значение слова magot - «обезьяна» и «сокровище».

Под сокровищем Гоген подразумевал состояние, будто бы нажитое губернатором за счет взяток.

14. Ваираумати теи оа. Ее

зовут Ваираумати. 1892 (Ее зовут Вайраумати. ГМИИ, инв. № 3261). Наряду с реалистическими

пейзажами и портретами Гоген часто писал мифологические сюжеты. Согласно древней

таитянской легенде, Ваираумати - женщина, которую взял в жены бог Оро, когда сошел на землю,

чтобы основать общество ариои. Сам бог Оро изображен в правом верхнем углу.

Те аа но ареоис

13.

Фатата те моуа. У горы. 1892 (Большое дерево. Эрмитаж, инв. № 8977). Реалистический пейзаж

Матаиеа на южном берегу Таити, где Гоген жил с конца 1891 до середины 1893 г. Население так

сократилось, что хижины стояли редко. И, как на этой картине, редко можно было увидеть больше

одного всадника или прохожего.

27. Новая версия Евы в

раю была написана Гогеном на стеклянной двери дома Анани в благодарность хозяину, который

ухаживал за ним во время болезни. Через двадцать пять лет ее купил Сомерсет Моэм.

ГЛАВА V. Женитьба Коке

Вопреки надеждам Гогена, работа шла очень туго. Теперь, когда он на какой-то срок

освободился от денежных забот, у него появилось больше времени не только для работы,

но, к сожалению, и для раздумий. И его совсем одолели мрачные мысли. К тому же он

опять очень остро переживал свое одиночество. Все попытки взять себя в руки и

сосредоточиться не помогали, и тогда он сделал самое умное, что мог придумать, -

отправился искать себе «жену». Сам Гоген в своей книге о жизни на Таити, которую

написал, вернувшись во Францию, изображает дело иначе, он уверяет, будто поехал

наконец в более примитивные уголки острова, лежащие за Матаиеа, чтобы искать там

новые мотивы, новые импульсы. Однако все его поведение явно показывает, что им

двигала его старая мечта - найти себе прелестную и преданную таитянскую Еву.

Начало экспедиции было довольно заурядным. В старом разбитом почтовом

дилижансе он доехал до конечной станции - Таравао, расположенной в пятнадцати

километрах восточнее Матаиеа, на перешейке между Большим и Малым Таити. Отсюда

две скверные дороги вели на меньший полуостров, а третья, еще более скверная, скорее

напоминавшая вьючную тропу, по скалам и лощинам восточного побережья большого

полуострова возвращалась в Папеэте. В Таравао жил китайский купец, который по

дорогой цене выдавал напрокат коляски и лошадей немногим горожанам, отважившимся

забраться в такую даль. К счастью, Гогену не пришлось опять раскошеливаться;

французский жандарм в Таравао был настолько любезен, что одолжил ему даром одну из

своих верховых лошадей.

И Гоген направился через пальмовую рощу на север, в сторону Фа’аоне. Эта область

считалась самой глухой и уединенной, и он, вероятно, рассчитывал, что здесь лучше

сохранились исконные нравы и быт. Однако разница, как он вскоре убедился, заключалась

лишь в том, что здесь было больше бамбуковых хижин и меньше европейцев, чем в

Затаила. Да еще, пожалуй, местные жители менее тщательно скрывали свою наготу,