Павел Войнович - Воин под Андреевским флагом

16 мая из Севастополя к анатолийскому побережью вышла эскадра Ушакова в составе трех 50-пушечных и четырех 40-пушечных фрегатов, 11 крейсерских судов и 1 бомбардирского судна. В последующие дни эскадра подходила к Синопу (из рапорта Ушакова: «Я намерен был в самое тож время их атаковать, но тихость восточного ветра воспрепятствовала… Вместо ж того разными движениями эскадры и перепалкою с кораблей всем синопским жителям и судам, при оных находящимся, наносил беспрестанно великий страх и беспокойство»), потом к Самсуну («довольствовался одним нанесением страха») и к Анапе: два дня происходила жесточайшая канонада, впрочем, и турки и русские обошлись без потерь. Лишь корсарские суда во время похода захватили в призы мелкие торговые суда. 5 июня эскадра вернулась в Севастополь.

19 июня Потемкин отправил ордер в Севастополь о выходе в море для поисков неприятеля. 3 июля Потемкин отправляет очередной ордер с предписанием атаковать противника.

Наконец, эскадра Ушакова: 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль, 18 вспомогательных судов – направилась к Керченскому проливу и 7 июля стала там на якоря.

Следующим утром в половине девятого была замечена турецкая эскадра, шедшая со стороны Анапы: насчитали 10 линейных кораблей, 8 фрегатов, 36 вспомогательных судов – это первая за войну встреча с противником, когда силы были практически равными. Гуссейн выслал вперед бомбардирские суда, которые открыли огонь с дальней дистанции. Под их прикрытием начала выстраиваться турецкая эскадра – на ветер от нашей и параллельно ей. Эти маневры заняли несколько часов, и только в полдень турки стали спускаться на русскую эскадру. Их фрегаты составляли резерв во второй линии, а еще дальше на ветре держались мелкие суда. Началась интенсивная перепалка с дальних дистанций.

В пять часов вечера Гуссейн подал сигнал к отходу. Ушаков двинулся за ним. Турки легко уходили от преследования и скоро скрылись в темноте, а утром на горизонте не было видно ни одного паруса. Потери эскадры Ушакова составляли убитыми: 2 офицера и 27 матросов; ранеными 4 офицера и 64 матроса.

Князь Потемкин не преминул разрекламировать керченскую стычку перед императрицей:

«Матушка родная, Всемилостивейшая Государыня! Поспешая отправлением последнего курьера, не мог я изъяснить всей радости, какую я чувствовал одержанной Богом победе. Сия столь велика и помощь Вышнего явственна. Остается кончить и, ежели будет у всех рвение единодушное, то совершатся нам благости, и тогда уже я воспою Епеникион {Песнь в честь победы (греч.).} виновнице всего, ибо без нея был бы Петербург пуст. Твердость ноги Ея все удержала, и она не ослабевала в неудачах.

Здесь не получено в добычь судов, но бой был жесток и для нас славен тем паче, что и жарко, и порядочно Контр-Адмирал Ушаков атаковал неприятеля вдвое себя сильнее, у которого были учители. Как и прежде доносил: разбил сильно и гнал до самой ночи; три корабля у них столь повреждены, что в нынешнюю кампанию, не думаю, быть им в море, а паче всех адмиральский, которого и флаг шлюбкою с корабля «Георгия» взят.

Контр-Адмирал и Кавалер Ушаков отличных достоинств. Знающ, как Гоу, и храбр, как Родней. Я уверен, что из него выйдет великий морской предводитель. Не оставьте, матушка, его».

Вот так: хоть судов «в добычь» и не получено, главное, что следует сделать, – послать в Петербург победную реляцию, а там кто его разберет, как все было на самом деле вдали-то от берегов! «На открытом море победа бывает часто без нанесения вреда», – писал Светлейший в ордере Войновичу в октябре 1788 года – тот вряд ли тогда понял смысл этой фразы.

Екатерина, желая ободрить своего любимца, отвечала в том же духе:

«Друг мой любезный Князь Григорий Александрович…

Победу Черноморского флота над Турецким мы праздновали вчерась молебствием в городе у Казанской, и я была так весела, как давно не помню. Контр-Адмиралу Ушакову великое спасибо прошу от меня сказать и всем его подчиненным…

Прощай, мой друг, Бог с тобою».

Наградой Ушакову за перестрелку у Керчи стал орден Святого Владимира II степени. Занятно, однако, что в Стамбуле тоже было торжественно объявлено о победе Гуссейна над Ушак-пашой и потоплении четырех русских фрегатов.

Первый и единственный реальный успех в эту войну был достигнут Ушаковым в сражении у острова Тендра.

25 августа эскадра Ушакова: 10 кораблей, 6 фрегатов, 17 крейсерских судов, 1 бомбардирский корабль и 2 брандера – покинула Севастополь и двинулась к Очакову.

Утром 28 августа русская эскадра подошла к острову Тендра, где стояли 14 турецких кораблей, 8 фрегатов и 23 малых судна.

В три часа пополудни русская эскадра открыла огонь. Через два часа передовые турецкие корабли сделали поворот и начали уходить. Построение турецкой, а затем и русской эскадр нарушилось. Все смешалось. В таком положении противников застала ночь, когда суда обеих эскадр стали на якоря. Утром капитан нашего фрегата «Амвросий Медиоланский» с ужасом обнаружил, что стоит посреди турецкой эскадры. Андреевский флаг, естественно, капитан поднимать не стал. По приказу Гуссейна-паши неопознанный «Амвросий» поднял якорь и пошел вместе с турками, постепенно отставая.

Кроме лжетурка «Амвросия», от эскадры отстали сильно поврежденные корабли: 66-пушечный «Мелеки Бахри» («Царь морей») и 74-пушечный «Капудание» – на нем был второй флагман турок Саит-бей. Отстав, турки были окружены русскими кораблями.

После длительного боя командир «Мелеки Бахри» был убит пушечным ядром, и экипаж корабля спустил флаг. Позже корабль был отведен в Херсон для ремонта.

«Капудание» был настигнут кораблем «Преображение Господне» (капитан 2-го ранга Я.Н. Саблин) и фрегатами «Апостол Андрей» (капитан 1-го ранга Р. Вильсон) и «Святой Георгий Победоносец» (капитан 2-го ранга И.С. Поскочин). Потом подошли и другие русские суда. «Капудание» вел с ними упорный бой не менее четырех часов. Наконец, к «Капудание» подошел корабль Ушакова «Рождество Христово» и открыл огонь. Через час турецкий корабль был полностью разбит и сильно горел, и только тогда на нем спустили флаг.

Русские шлюпки пристали к «Капудание», чтобы захватить его. Им удалось снять 19 пленных, в том числе и раненого Саит-бея. Затем корабль взорвался. С обломков сняли еще 81 турка.

После этого к эскадре Ушакова присоединилась флотилия де Рибаса. По неясным причинам Ушаков не решился преследовать основные силы турецкого флота. Лишь корсарские суда греков пошли вслед за турками.

Потемкин докладывал императрице: «Вот, матушка родная, Бог даровал победу и другую над флотом турецким, где он совершенно разбит…»