Ричард Коул - Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

По окончании американского тура, по дороге в Лондон, мы разговаривали о том, каким удивительным был 1969 год. Группа появилась из ниоткуда и находилась на пороге суперзвёздности. Мы гастролировали на безжалостных скоростях — 160 концертов с самого первого концерта в Копенгагене четырнадцать месяцев назад. Группа зарабатывала столько денег, что в середине тура нам пришлось оценивать налоговый статус. Иногда мы даже думать боялись, как далеко зашли.

Часть 10

18. «Назовите вашу цену»

— Сколько ты сказал?

— Ты слышал меня, Коул. Они предложили нам один миллион долларов!

— И ты отказался?

— Тут что-то не то. Мы могли совершить ошибку.

Питер Грант объяснял, почему он отклонил одно из дюжины концертных предложений, заваливших офис Led Zeppelin. Продажи альбома Led Zeppelin II достигли сумасшедшего уровня, и промоутеры фактически говорили: «Назовите свою цену». Так сильно они хотели получить группу.

Одно из самых заманчивых предложений поступило от группы американских промоутеров, которые собирались устроить концерт Zeppelin в Западной Германии в канун Нового года и транслировать его по спутниковой связи в кинотеатры США и Европы.

— Мы заплатим группе полмиллиона долларов, — сказали они в первичном предложении. — 1970 год выстрелит!

Не такой уж и большой выстрел для Питера, несмотря на феноменальную сумму для работы за один вечер. Как и Джимми, Питер был перфекционистом. Он вздрагивал от одной мысли о спутниковой телетрансляции концерта его группы.

— Я слышал качество звука на этих закрытых системах связи, — ответил он американским бизнесменам. — Меня не впечатлило, до наших стандартов не дотягивает.

Сначала американцы подумали, что он шутит. В конце концов, за пятьсот тысяч долларов можно уговорить группу предстать в чуть более статичном виде, ну и что, что изображение слегка троится. Но чем больше они говорили с Питером, тем больше убеждались, что он настроен серьёзно.

— Телевидение — не самый лучший медиа-канал для команды, которая помешана на качестве, — отвечал Питер. — Поэтому эта группа никогда не выступала на ТВ. Когда вы говорите о спутниковой трансляции на тысячи миль, она не может быть высокого качества.

Но американцы верили, что если они назначат правильную цену, Питер передумает. Они перезвонили пару дней спустя и подняли цену до одного миллиона!

А Питер ни разу не сомневался:

— Ответ — «нет». Можете повышать цену сколько угодно, я не изменю своего решения. Качество для группы — превыше всего.

За такие действия я страшно уважал Питера. Ведь один миллион долларов за единственный вечер не получала ни одна группа. Но он не собирался поступаться своими творческими принципами.

Я также думаю, что Питеру нравилось наблюдать за реакцией американцев, когда он сухо отказался от их предложения, как будто миллион не является серьёзной суммой денег. Самомнение каждого в организации выросло — возможно чрезмерно — и отклонив предложение в один миллион, можно заявить миру о том, насколько ты крут и значителен.

Как бы то ни было, движущей силой его решения были нерушимые принципы относительно качества музыки группы.

— В жизни есть и другие вещи, кроме денег, — сказал Питер мне однажды. Он знал, что появятся другие возможности, которые устроят его. Поэтому на новый год мы остались дома.

Тем не менее, несколько дней спустя Led Zeppelin устроили себе праздник. Мы с нетерпением ждали 9 января, когда группа должна была выступить в королевском Альберт-холле.

— Англия наконец принадлежит нам, — сказал Бонзо. — После сегодняшнего вечера, никто не должен сомневаться в этом.

В этот день Джимми Пейджу исполнилось двадцать шесть. Толпа собралась в Альберт-холле, кое-кто приехал за четыре-пять часов до шоу, многие принесли плакаты с поздравлениями для Пейджи, однако, были и такие: «Мы любим тебя, Джимми»… «Zeppelin навсегда».

Роберт чувствовал себя королём мира. Невероятные цифры продаж казались ему абстракцией; трудно было оценить числа в шесть или семь цифр. Но когда он посмотрел на аудиторию, взглянул в их лица, затем довёл до оргазмического экстаза, числа перестали иметь значение. Мы знали, что критики ошибались. Если пресса не любила Led Zeppelin, это их проблема. Да, негативные рецензии до сих пор преобладали над позитивными, и это злило Роберта. Но он знал, что группа влияет на жизни людей. Он видел это оттуда, откуда не каждому дано видеть.

Королевский Альберт-холл был третьим пунктом в коротком, из семи концертов, туре по Великобритании. Группу ничего не сдерживало. Они запланировали двухчасовой концерт, но на самом деле он продлился минут на тридцать дольше. Они добавили песни типа «Since I've Been Loving You» и «Thank You», но что важнее, реакция аудитории была такой ошеломительной, что группа на ходу спонтанно меняла программу шоу несколько раз. Во время «Bring It On Home» Пейджи и Бонэм устроили дуэль на своих инструментах — раз, потом ещё один; их будоражащее сознание противостояние никто не хотел останавливать — ни группа, ни аудитория. Некоторые песни встречали такими восторженными аплодисментами, что когда группа собиралась завершить композицию, реакция толпы заставляла их продолжать играть дальше и дальше. Например, когда «How Many More Times» близилась к завершению, истерия в зале накалилась до такой степени, что команда не могла перейти к другой вещи, «The Lemon Song». И вместо этого им пришлось играть рифф «How Many More Times» ещё целых восемь минут.

Вспоминаются также ироничные моменты. Насколько популярным был оригинальный материал, попурри старых рок-н-ролльных стандартов, вот что раскачало зал: «Long Tall Sally» и «Whole Lotta Shakin' Going On».

За сценой присутствовал Роджер Долтри из The Who, он наблюдал за шоу с выпивкой в руке. Его лицо выражало полное изумление:

— Понятно, почему никто не хочет играть с этими парнями. Они слишком хороши.

Долтри пришёл с подружкой, Хитер, которая притащила для Джимми весьма уникальный подарок ко дню рождения — известную французскую модель по имени Шарлотта Мартен. Хитер была уверена, что Джимми и Шарлотта подойдут друг другу.

Я встречал Шарлотту на юге Франции в 1966 году и столкнулся с ней вновь два года спустя, когда она встречалась с Эриком Клэптоном. Шарлотта была из тех девушек, на которых хочется смотреть вечно. Высокая, стройная блондинка с совершенными формами. Одного взгляда явно недостаточно.

Но я знал и другую сторону Шарлотты. По крайней мере, в отношениях со мной она была надменной, враждебной и равнодушной. Мне казалось, что пока вы ей не понравитесь, она будет к вам относиться по типу «нравлюсь я вам или нет, мне всё равно». Честно говоря, на меня впечатление она не произвела.