Уинстон Черчилль - Война на реке

В Асуане были сделаны большие запасы продовольствия. Никто не мог получить здесь ни одной унции продуктов питания без прямого приказа сирдара. На вспомогательных складах, организованных в Вади Хальфе, действовали те же правила. Человек, не несущий ни перед кем ответственности, взял всю ответственность [228] на себя, таким образом удалось избежать неразберихи, возникающей тогда, когда начальника штаба постоянно атакуют главы различных отделов и служб. Когда в Акаше были сделаны значительные запасы продовольствия, египтяне начали наступление на Фиркет. После взятия Фиркета ситуация осложнилась. Перед офицерами стояла трудная задача: они должны были обеспечить войска продуктами, не мешая при этом строительству железной дороги. Из Хальфы в Коше, через пороги, мешавшие навигации, была с большим трудом доставлена небольшая партия продовольствия, причем половина груза была украдена или уничтожена в результате наводнения. Остальное было доставлено на верблюдах. Но до строительства железной дороги в Коше транспорт не справлялся с объемом перевозок; однажды кавалерийские отряды были повернуть назад, чтобы избежать голода. Когда армия продолжила наступление к югу от Дулго, вопрос о снабжении встал особенно остро. Предполагалось, что переход до Донголы займет десять дней, что требовало максимального напряжения всех сил. Солдаты могли захватить несколько лодок с зерном, они могли собрать несколько пригоршней фиников, но едва ли здесь было возможно обеспечить продуктами всю армию. Встречные ветра не позволяли использовать парусные лодки — единственное регулярное средство сообщения. Но в самый критический момент удача улыбнулась египтянам. В первый день марша подул северный ветер, и войска получили двенадцатидневный запас продуктов сверх того, что уже было доставлено на верблюдах и пароходах. Имея в своем распоряжении такие резервы, египтяне взяли под свой контроль всю провинцию, и, несмотря на то, что, до того как в Керме была построена железная дорога, трудности продолжали преследовать армию, серьезных перебоев в поставках продуктов уже не случалось.

Длина железных дорог продолжала расти, и это позволяло уменьшить нагрузки на спины верблюдов и днища парусных лодок. Сила пара теперь служила военным целям, а скорость движения поездов не шла ни в какое сравнение с мерным шагом верблюдов. Продвижение дервишей к Берберу остановило строительство железной дороги. Необходимо было принять меры предосторожности. Из Каира в район боевых действий была [229] переброшена 1-я британская бригада, и объемы поставок продовольствия на фронт значительно возросли. Но к 10 марта линия дошла до Баштинаба, а 5 мая — до Абадии. 3 июля была закончена линия Вади Хальфа-Атбара. У места слияния двух рек была построена большая железнодорожная станция. Вопрос о поставках продовольствия был решен раз и навсегда. Меньше чем за неделю сюда было доставлен трехмесячный запас продуктов, и теперь офицеры службы продовольственного снабжения могли вздохнуть спокойно. Еще больше радоваться полученным результатам могли те, кто участвовал в строительстве железной дороги. Ее начальник и все младшие офицеры проделали большую работу, и их усилия увенчались полным успехом. В тот день, когда первый военный поезд, пуская клубы дыма, вошел в укрепленный лагерь на берегу двух рек — Нила и Атбары, пробил последний час империи дервишей.

Глава IX

Абу Хамид

Известия о падении Донголы вызвали в Омдурмане панику. Многие суданцы, считавшие, что власти халифы пришел конец, бежали из столицы. Торговля остановилась. Несколько дней не совершались казни. Абдулла не покидал своего дворца. Лишь через пять дней он появился в мечети. Помолившись, халифа взошел на небольшую деревянную кафедру и обратился к присутствовавшим. Признав, что дервиши под командованием Вад Бишары были вынуждены отступить, он преувеличил потери «турок» и, не жалея эпитетов, описал то скверное положение, в котором они оказались. Халифа сожалел о безверии людей, позволившем им забыть о джихаде. Но он сказал, что верит своим подданным; милость Бога и заветы Махди помогут им победить. Ораторское искусство халифы воодушевило народ; свою речь он завершил такими словами: «Да, наши вожди отступили из Донголы. Но они не разбиты. Погибли лишь те, кто не повиновался мне. Это я отдал приказ правоверным отказаться от боя и вернуться в Метемму. Ангел и дух Махди явились мне во сне и поведали, что души ненавистных египтян и жалких англичан [230] покинут тела между Донголой и Омдурманом, и их кости убелят собой землю. Так погибнут неверные».

Затем, подняв меч над головой, он громко закричал: «Эддин Мансур! Вера победит! Ислам восторжествует!» Находившиеся в мечети, число которых достигало двадцати тысяч, заполнили четырехугольный двор и, увидев, как меч халифы блистает на солнце, последовали примеру своего властителя. Они размахивали мечами и копьями и выкрикивали полные ярости слова.

Чтобы человеческие поступки подтвердили божью милость, Абдулла принял все меры предосторожности, которые подсказало ему благоразумие. По-видимому, сначала халифа предполагал, что сирдар со своей армией двинется через пустыню по маршруту, по которому шла в 1885 г. английская колонна из Корти в Метемму. Он приказал Осману Азраку, несмотря на его серьезное ранение, собрать оставшихся солдат его отряда и занять оборону в Абу Кли. Бишара, реорганизовавший армию, оборонявшую Донголу, занял Метемму, главный город племени джаалин. Из Джезиры, области между Белым и Голубым Нилом, был вызван Ибрагим Халиль. С четырьмя тысячами солдат баггара и джехайда он вскоре подошел к столице. Другому военачальнику, Ахмаду Федилу, только отправившемуся в Гедареф, был дан приказ вернуться в Омдурман. Осман Дигна покинул Адараму. Но, вероятно, халифа нуждался только в совете этого опытного человека: после недолгого пребывания в столице и продолжительных бесед с Абдуллой Осман вернулся в Адараму. Халифа же решил не уменьшать количество небольших укреплений по линии Атбара-Эд-Дамер-Адарама-Асубри-Эль-Фашер. Самым последним с Абдуллой встретился Махмуд, командовавший «Западной армией». Ему было приказано оставить небольшой гарнизон в Дарфуре и Кордофане и с остальной частью армии, насчитывавшей до десяти тысяч солдат, подойти к Омдурману. Махмуд, настолько же дерзкий и честолюбивый, насколько тщеславный и неопытный, с воодушевлением принялся выполнять указания халифы и начал собирать свои отряды.

Абдулла хорошо понимал, что не может доверять племенам, жившим по берегам Нила. Джаалин и барабра устали от войны и власти халифы. Чем ближе подходили египтяне, тем меньше они выказывали покорности и платили налогов. Поэтому он решил не [231] устраивать в Бербере укрепленного пункта. Эмир Юнус, переведенный сюда из Донголы в 1895 г., получил приказ собрать верблюдов, лодки, зерно и вообще все, что может пригодиться противнику, и отправить в Метемму. Приказ был выполнен. Местные жители лишились имущества и средств к существованию.