Константин Станиславский - Работа актера над собой(Часть II)

Однако бывают исключительные случаи на сцене, когда приходится пользоваться громкостью своего голоса во время речи, как, например, в народных сценах или во время разговора под аккомпанемент музыки, пения, разных звуков или шумовых эффектов.

Но пусть не забывают, что и в этих случаях необходимы относительность, постепенность и всевозможные градации звука и что надсаживание голоса на одной или на нескольких предельных нотах голосового диапазона только раздражает зрителя13.

Какой же вывод из приведенных мною примеров разного понимания с_и_л_ы з_в_у_к_о_в в р_е_ч_и? Вывод тот, ч_т_о е_е н_у_ж_н_о и_с_к_а_т_ь н_е в "в_о_л_ь_т_а_ж_е", н_е в г_р_о_м_к_о_с_т_и и к_р_и_к_е, а в г_о_л_о_с_о_в_ы_х п_о_в_ы_ш_е_н_и_я_х и п_о_н_и_ж_е_н_и_я_х, т_о е_с_т_ь в и_н_т_о_н_а_ц_и_и. С_и_л_у р_е_ч_и н_у_ж_н_о е_щ_е и_с_к_а_т_ь в к_о_н_т_р_а_с_т_е м_е_ж_д_у в_ы_с_о_к_и_м_и и н_и_з_к_и_м_и з_в_у_к_а_м_и и_л_и ж_е в п_е_р_е_х_о_д_а_х о_т p_i_a_n_o к f_o_r_t_e и и_х в_з_а_и_м_о_о_т_н_о_ш_е_н_и_я_х.

…………… 19.. г.

– Вельяминова! Идите на сцену и прочтите нам что-нибудь!- приказал Аркадий Николаевич, начиная сегодняшний урок.

Она вошла на подмостки и объявила название произведения, которое собиралась читать:

– "Хороший человек".

– Не угодно ли!- воскликнул Торцов.- Два слова и на каждом из них по ударению! Такое название ничего не определяет!

Разве вы не знаете, что речь с ударениями на каждом слове, равно как и речь без всякого ударения, ничего не означает. Нельзя же так расточительно пользоваться акцентуацией! Ударение, попавшее не на свое место, искажает смысл, калечит фразу, тогда как оно, напротив, должно помогать творить ее!

Ударение – указательный палец, отмечающий самое главное слово в фразе или в такте! В выделяемом слове скрыта душа, внутренняя сущность, главные моменты подтекста!

Вы не понимаете еще всей важности этого момента речи и потому так мало цените ударение.

Полюбите его, как многие из вас полюбили в свое время паузы и интонацию! Ударение – это третий важный элемент и козырь в нашей речи.

У вас в жизни и на сцене ударения беспорядочно разбегаются по всему тексту, точно стадо по степи. Внесите порядок в ваши акцентуации. Скажите: "человек!"

– "Чело-век", – отчеканила Вельяминова.

– Еще лучше! – дивился Аркадий Николаевич. – Теперь у вас в одном слове оказалось два ударения, а самое слово раскололось пополам. Разве вы не можете сказать "человек" как одно, а не два слова, с ударением на последнем слоге: "человек".

– "Челооо-век",- старалась наша красавица.

– Это не звуковое ударение, а зуботычина или подзатыльник! – шутил Аркадий Николаевич. – Зачем вы понимаете ударение как тумак? Вы не только бьете слово голосом, звуком, но и припечатываете его подбородком, наклонением головы. Это плохая и, к сожалению, очень распространенная среди актеров привычка. Ткнул вперед головой и носом – как будто и выделил важность слова и мысли! Чего проще!

На самом деле это гораздо сложнее. Ударение – это любовное или злобное, почтительное или презрительное, открытое или хитрое, двусмысленное, саркастическое выделение ударного слога или слова. Это п_р_е_п_о_д_н_е_с_е_н_и_е его, точно на подносе.

Кроме того, – продолжал Аркадий Николаевич,- зачем, разрезав слово "чело-век" на две части, к первой из них вы относитесь с презрением и почти глотаете ее, а вторую так выталкиваете, что она вылетает и разрывается, как бомба. Пусть это будет одно слово, одно представление, одно понятие! Пусть ряд звуков, букв, слогов соединяется одной общей фонетической линией! Ее можно где-то повысить, понизить, изогнуть!

Возьмите большой кусок проволоки, где-то изогните его, где-то чуть приподымите кверху, и у вас получится какая-то более или менее красивая, выразительная линия, с какой-то вершиной, которая, точно громоотвод на куполе, принимает удар, а в остальной своей части создает какой-то рисунок. В такой линии есть форма, очертание, цельность, слиянность. Ведь это же лучше, чем та же проволока, разорванная на мелкие огрызки, которые разбросаны и валяются отдельно друг от друга. Попробуйте изгибать звуковую линию слова "человек" на разные лады.

В классе создался общий гул, в котором ничего нельзя было разобрать.

– Вы механически исполняете приказание! – остановил нас Аркадий Николаевич. – Вы сухо, формально произносите какие-то мертвые звуки, внешним образом сцепленные между собой. Вдохните в них жизнь.

– Как же это сделать? – недоумевали мы.

– Прежде всего так, чтоб слово выполняло свое назначение, данное ему природой, чтоб оно передавало мысль, чувство, представление, понятие, образы, видения, а не просто ударяло звуковыми волнами по барабанной перепонке.

Поэтому нарисуйте словом того, о ком вы думаете, о ком говорите, кого вы имеете в виду, и то, что вы видите внутренним зрением. Говорите партнеру, что это красивый или уродливый, большой или маленький, приятный или отвратительный, добрый или злой "человек".

Старайтесь передать с помощью звука, интонации и других выразительных данных то, что вы видите или чувствуете в них.

Вельяминова пробовала сказать, но у нее не выходило.

– Ваша ошибка в том, что вы сначала говорите слово, слушаете его, а потом уже стараетесь понять, о ком идет речь. Вы рисуете без живой натуры. Попробуйте поступать наоборот: сначала вспомнить кого-нибудь из ваших знакомых, поставить его перед собой, как это делает художник с моделью, и после передавайте словами то, что увидите внутри, на экране вашего внутреннего зрения.

Вельяминова чрезвычайно добросовестно пыталась исполнить приказание.

Аркадий Николаевич поощрил ее и сказал:

– Хоть я и не чувствовал, кто этот человек, о ком вы говорите, но пока с меня довольно и того, что вы стараетесь познакомить меня с ним, что вы верно направляете свое внимание, что слово вам понадобилось для действия, для подлинного общения, а не просто для болтания.

Теперь скажите мне: "хороший человек".

– "Хороший… человек", – отчеканила она.

– Опять вы говорите мне о каких-то двух представлениях или лицах: одного из них зовут "хороший", а другого просто "человек".

Между тем оба, вместе взятые, создают не два, а лишь одно существо.

Ведь это же разница: "хороший… человек" или оба слова слиянно "хорошийчеловек". Прислушайтесь: я слепляю прилагательное с существительным в одно неразрывное целое и у меня получается одно понятие, одно представление не о "человеке" вообще, а о "хорошемчеловеке".

Прилагательное характеризует, окрашивает существительное и тем отличает, отделяет этого "человека" от всех других людей.

Но прежде успокойтесь и снимите с этих слов все ударения, а потом уж будем их вновь ставить.