Моя жизнь - Айседора Дункан
Но Реймонда это не устрашило, он нанял еще рабочих и велел им выкопать артезианский колодец. Во время раскопок ему попадались различные реликвии, и он решил, что на холме когда-то находилась античная деревня, но у меня были основания предполагать, что здесь находилось всего лишь кладбище, ибо чем глубже копали, тем суше становилась почва. Наконец после нескольких недель бесплодных поисков воды на Копаносе мы вернулись в Афины просить совета у пророческих духов, которые, в чем мы не сомневались, населяли Акрополь. Мы заручились специальным разрешением от города, с тем чтобы иметь возможность отправляться туда в лунные вечера. У нас вошло в привычку – сидеть в амфитеатре Диониса, где Огастин декламировал отрывки из греческих трагедий, а мы часто танцевали.
Наша семья была вполне самодостаточной, мы не смешивались с жителями Афин. Даже когда мы услыхали от крестьян, что греческий король выехал осмотреть наш храм, это не произвело на нас большого впечатления. Ибо мы жили в царствование иных царей: Агамемнона, Менелая и Приама.
Глава 13
Однажды лунным вечером, когда мы сидели в театре Диониса, мы услыхали поднимающийся ввысь пронзительный мальчишеский голос, обладающий трогательными и неземными интонациями, которые присущи только мальчишеским голосам. Внезапно к нему присоединились второй и третий голоса. Они пели какие-то старинные местные греческие песни. Мы сидели очарованные. Реймонд предположил: «Таким, наверное, был тон голосов мальчиков старинного греческого хора».
На следующий вечер концерт повторился. Поскольку мы раздали немало драхм, на третий вечер хор увеличился, и постепенно все афинские мальчишки стали являться сюда, чтобы петь нам лунными вечерами в театре Диониса.
В тот период времени мы очень интересовались темой византийской музыки в греческой церкви. Мы посетили церковь, где слушали чудное заунывное пение регента; побывали и в находившейся неподалеку от Афин семинарии, где обучались молодые греческие священники. Они показали нам свою библиотеку манускриптов, относящихся к Средним векам. Мы придерживались такого же мнения, как и многие выдающиеся эллинисты, что гимны Аполлону, Афродите и всем языческим богам, претерпев определенную трансформацию, нашли свою дорогу в греческий храм.
Тогда родилась у нас идея сформировать из этих мальчиков подлинный греческий хор. Каждый вечер мы устраивали состязания в театре Диониса и давали призы тем, кто мог исполнить наиболее древние греческие песни. К тому же мы наняли преподавателя византийской музыки. Таким образом, мы создали хор из десяти мальчиков, обладавших самыми красивыми во всех Афинах голосами. Молодой семинарист, также изучавший Древнюю Грецию, помог нам с нашим хором взяться за «Умоляющих» Эсхила. Эти хоры, пожалуй, самые красивые из всех когда-либо написанных. Я особенно живо помню один, изображающий испуг дев, собравшихся у алтаря Зевса в поисках защиты от своих готовых свершить кровосмешение двоюродных братьев, прибывающих из-за моря.
Так, изучая Акрополь, строя Копанос и танцуя хоры Эсхила, мы полностью погрузились в работу, но нам ничего больше и не нужно было – разве что время от времени совершать экскурсии в отдаленные деревни.
На нас произвели большое впечатление элевсинские мистерии.
«Эти мистерии, о которых ни один язык не может говорить. Но благословенен тот, кто видел их; его участь после смерти отличается от участи все прочих!»
Мы готовились посетить Элевсин, находящийся в тринадцати с половиной милях от Афин. С обнаженными ногами, в сандалиях, мы принялись, танцуя, спускаться по белой пыльной дороге, опоясывавшей древние рощи Платона у моря. Желая умилостивить богов, мы заменили ходьбу танцем. Мы миновали маленькую деревню Дафни и часовню Агия-Триада. В проход между холмами перед нами открылось море и остров Саламис, здесь мы ненадолго остановились, чтобы представить знаменитую битву при Саламисе, где греки встретили и разбили персидское войско под командованием Ксеркса.
Говорят, Ксеркс наблюдал за битвой, сидя на своем стуле с серебряными ножками на холме перед горой Эгалеос. Это произошло в 480 году до нашей эры, когда греки, обладая флотом в триста кораблей, разбили персов и завоевали независимость. Около шестисот отборных персидских воинов были размещены на острове, чтобы отрезать греков, которых предполагалось разбить и выбросить на берег. Но Аристид, вернувшийся из изгнания и узнавший о намерениях Ксеркса разбить греческий флот, перехитрил персов.
Атаку начал греческий корабль: Ударом мощным с носа финикийца сшиб ростр, И яростная схватка началась. В проливе узком финикийский флот стоял стеною, Он превосходил своим количеством армаду греков. Но то, что преимуществом казалось, Грозило гибелью: персидские ладьи Носами острыми таранили друг друга. Сшибались веслами, круша их и ломая, — Не в силах развернуться для маневра. Ну а греки удары наносили постоянно. И длился этот бой, покуда море, Покрытое обломками судов, телами тонущих, Свой цвет не потеряло[62].Мы действительно протанцевали всю дорогу и остановились только раз у маленькой христианской церкви, откуда на дорогу вышел греческий священник; он долго, с все возрастающим изумлением, наблюдал за нами и настойчиво пригласил зайти
