Арсений Зверев - Записки министра
«Видный ученый, профессор Н. Н. Любимов консультировал нас по внешнеэкономическим проблемам». 1938 г.
«Моим первым заместителем в 1940 году стал В. Ф. Попов. Он прошел путь от мальчика на побегушках до крупного государственного деятеля». 1940 г.
«Ф. А. Урюпин работал в органах финансовой системы с 1923 года. В 1939 году его назначили начальником управления государственных доходов нашего наркомата». 1941 г.
«А. А. Посконов в разное время являлся заместителем народного комиссара и народным комиссаром финансов РСФСР, заместителем наркома финансов СССР и председателем Правления Госбанка СССР. Особенно важен его вклад в организацию финансовой и кредитно-денежной системы». 1941 г.
Заседание Бюджетной комиссии Верховного Совета СССР. А. Г. Зверев четвертый слева.
Семья Зверевых в 1942 году: Арсений Григорьевич, Екатерина Васильевна, сыновья Владимир и Олег, дочь Раиса.
«Я. А. Хотенко возглавил финансовое управление при наркомате обороны СССР». 1944 г.
«В. Н. Дутов был в годы войны начальником финотдела на многих фронтах. После войны он вложил весь свой богаты опыт в организацию родного ему дела». 1960 г.
Министр финансов РСФСР И. И. Фадеев. 1958 г.
Доктор экономических наук, член-корреспондент АН СССР К. Н. Плотников. 1953 г.
А. Г. Зверев (четвертый слева во втором ряду) среди группы работников Министерства финансов СССР, получивших правительственные награды. Справа от А. Г. Зверева О. В. Куусинен и А. Ф. Горкин. 1948 г.
«Московская типография Гознака. Здесь печатают изделия строго учета: денежные знаки, документы, облигации и лотерейные билеты…»
«Я любил бывать в типографиях, слушать характерный перестук машин, беседовать с печатниками». А. Г. Зверев на Ленинградской бумажной фабрике Гознака. 1959 г.
Диплом первого летчика-космонавта СССР Ю. А. Гагарина (печатная продукция Гознака).
«Эти вымпелы — продукция монетных дворов — были доставлены советскими аппаратами на Луну и Венеру».
«Дипломы Лауреатов Международной Ленинской премии „За укрепление мира между народами“ тоже печатаются гознаковцами».
К. Е. Ворошилов вручает А. Г. Звереву правительственную награду. 1960 г.
А. Г. Зверев на отдыхе.
Недели две спустя в Смоленск поступает жалоба уже от Барсукова. Еще через несколько дней он сам прибывает в областной центр, ведет со мной разговор в повышенном тоне, требует снятия налогов и показывает какие-то бумаги от «Главнауки». Я оставил обложение в силе, а сам послал докладную записку в наркомат. Прошло полторы недели, и я получил оттуда распоряжение лично осмотреть хозяйство сего деятеля. И вот я на месте, в 25 километрах от районного центра. Чтобы не вызывать подозрений, один. Гляжу и удивляюсь. Вокруг стоят огромные скотные дворы, далее лежит большая усадьба с великолепным доходным садом. Интересуюсь у возницы из района, что это такое? Слышу от лукаво посматривающего бородача квалифицированный ответ: барсуковское заведение, как исторический памятник, подлежит государственной охране. Вот, оказывается, в чем дело. Ловкий владелец оформил постройки как произведение архитектурного искусства.
Хозяйство было предусмотрительно разделено на четыре части между самим Барсуковым и тремя его зятьями. Один из них заведовал в Ленинграде складом. Другой работал сельским учителем. Третий, сын кулака, «заправлял» всем хозяйством и являлся фактически главным владельцем. Тут же жила первая жена Барсукова, официальная хозяйка поместья. Вторая жена, молодая, находилась вместе с ним в Москве. Завожу беседу с обитателями поместья. Осторожно задаю вопросы. У собеседников явно складывается мнение, что я прибыл из НК РКИ для защиты их от «произвола финансистов». Они охотно отвечают на вопросы и ничего не скрывают. Приглашают пить чай. На стол накрывает старая женщина Евдокия, хозяйка зовет ее Авдошкой. Пожилой садовник Иван Васильевич приносит на веранду скамейку, молодой владелец зовет его Ванькой. Я просто не верю своим ушам! Интересуюсь, сохранилась ли купчая на поместье? Мне приносят дореволюционный документ: куплено через Земельный банк у помещика такого-то. С тех пор принадлежит данной семье. Прошу показать договор о разделе хозяйства на части. Этот текст, написанный от руки, нигде не был зарегистрирован и юридической силы не имел.
На этом мое терпение истощилось, и я напрямик спросил у хозяйки, почему ее не выселили как типичную помещицу? Только тут владельцы усадьбы сообразили, кто перед ними, подняли шум. Говорить больше было не о чем, и я уехал.
Через день мой отчет об «экспедиции» был отослан в НК РКИ. Никакие жалобы Барсукова больше не помогли. Ему во всех ходатайствах отказали, поместье передали в колхоз, а часть ненужных хозяйственных построек разобрали. Из их кирпича в районном центре построили баню. Пытаясь что-то предпринять, Барсуков не поленился еще раз прибыть в Смоленск и встретиться со мной.
— Послушайте, — говорю, — зачем вам все это нужно? Вы в деревне никогда не бываете, живете в столице, у вас там новая семья, хороший оклад, вы ни в чем не нуждаетесь. У вашей первой супруги — купеческие повадки, такая же ухватка у зятя, кулацкого сынка. Вы же лишь дискредитируете себя.
— Верно, глупость я делаю, — отвечает. — Не решился отказать первой жене и дочери, чтобы не обижать их, и ввязался в эту историю…
Но довольно вспоминать малоприятные страницы прошлого. Не только тем была заполнена жизнь заведующего налоговым управлением. Куда приятнее было вести дела, связанные с ростом нашей экономики, с победной поступью социализма. В 1929 году в Западной области функционировало уже свыше 400 цензовых предприятий. Всю промышленность, работавшую на местном сырье (60 процентов), административно слили в рамках областных трестов; на привозном сырье (все остальные предприятия) — в рамках центральных объединений. 120 тысяч рабочих и железнодорожников вели за собой остальные четыре миллиона взрослого населения. Росли новостройки. Была заложена железная дорога Волоколамск — Витебск, построена железная дорога из Брянска в Вязьму, расширена прочая дорожная сеть.
