Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов
Собрание писем и анекдотов, относящихся до жизни князя Италийского графа А.В. Суворова Рымникского; изд. 3, Москва, 1814. (Левшина).
Напечатанные в этой небольшой книжке документы и сведения большею частью заслуживают доверия, хотя автор и не указывает источника, откуда они взяты. Между ними есть много очень характерного, но попадаются и ошибки.
Жизнь Суворова, им самим описанная, или собрание писем и сочинений его, изданных с примечаниями С. Глинкою, 2 части, Москва, 1812.
Заглавие слишком громкое для двух небольших книжек, в которых значительную часть занимает собственное повествование автора, а меньшую письма Суворова, отчасти напечатанные раньше у Левшина. Однако книжка Глинки (как и Левшина) имеет значение для историографа, даже если он знаком с Суворовским сборником, т. е. с самым богатым собранием бумаг Суворова. Между письмами, помещенными у Глинки, есть несколько наименее по-видимому заметных, которые существенно важны для некоторых мало разъясненных моментов жизни Суворова. Встречаются впрочем и ошибки; одна из них ввела Смитта в заблуждение и была причиною помещения в его книгу крупной небывальщины.
Рассказы старого воина о Суворове, Москва, 1847 года, 3 части. (Старкова).
Это не есть выдержанное, построенное на строгом плане историческое сочинение, а просто воспоминания. В книге можно встретить все - описание походов, битв, анекдоты, даже сцены, написанные в драматической форме, есть и выписки из статей других авторов. Первые две части относятся к войнам 1794 и 1799 годов; третья составлена из разных разностей.
Было бы напрасно искать в книге критического взгляда, оценки; здесь место одним личным впечатлениям очевидца, служившего в нижних чинах. Из бесхитростного повествования Суворовского служаки можно наглядно удостовериться в неотразимом обаянии Суворова на подчиненных и в боевом энтузиазме, который внушал он войскам. Из книги можно убедиться, что на войне не все действующие силы можно измерить, взвесить или исчислить и что этим неосязаемым боевым элементом Суворов и был особенно богат. Энтузиазм автора доходит чуть не до обожания Суворова: этою стороною книга и дорога. Затем она дорога воспроизведением мелочей внутренней и бытовой стороны военной жизни того времени, т. е. тем, чего не находим в реляциях и официальных документах и что обыкновенно не попадает в заурядные военно-исторические сочинения. Критиковать подобные мемуары нельзя; они вне обычной критики и ей не поддаются; тут беспрестанно натыкаешься на крупную наивность, на доказательство, выражающееся только подчеркиванием слов и тому подобное. Но по этому самому черпать из книги г. Старкова можно только после основательного изучения предмета, или употреблять ее не иначе, как с документальными данными. Г. Старков многое совсем забыл, другое сильно перепутал; анахронизмов у него не перечесть; выставляются действующие лица, которые находились совсем в другом месте; приводятся цифры, совершенно неверные. Это обстоятельство требует осмотрительности и осторожности, но отнюдь не бракует самый материал, и книга остается характерным и обильным источником для истории Суворова.
Gens de guerre, portraits; par general baron Ambert, Paris, 1863.
В книжке нашли место несколько типических военных лиц, в числе их и Суворов. Амбер берет материал о нем из других авторов, пытаясь быть в своих взглядах самостоятельным, что однако удается ему лишь изредка. Он находится под давлением общеусвоенного, шаблонного взгляда большинства иностранных критиков и потому бракует Суворова со стороны стратегической и тактической, не сочувствует его системе воспитания и обучения войск и вообще доходит в своей военно-цеховой рутинности до третирования Суворова как бы свысока, ссылаясь на авторитет Тьера. Это последнее обстоятельство достаточно свидетельствует о легковесности суждений и приговоров Амбера, и действительно у него встречаются критические приемы совершенно-ребяческие, в роде того, что Суворовское обучение войск не помешало Русским быть разбитыми под Альмой (в 1854 году). Нечего и говорить, что фактических ошибок в книге не оберешься. Но истина и военное чутье проскакивают в Амбере наружу против его воли, и он любуется Суворовым, как типом военного человека; теплая симпатия к русскому полководцу сквозит у него явственно и высказывается в признании, что Русские оценили Суворова недостаточно и что Французы на их месте поступили бы иначе. Из крайности безусловного осуждения Амбер то и дело переходит в другую, - идеализирует, поэтизирует Суворова, впадает в исторически неверный панегирик. Вообще книга его не стоит, чтобы на ней долго останавливаться; сделано же это здесь потому, что в иностранных литературах она есть позднейшее произведение о Суворове, появившееся после длинного периода молчания. В этом отношении она заслуживает внимания, и в настоящем сочинении делаются неоднократные на нее ссылки, иногда в утвердительном, а чаще в отрицательном смысле.
Генералиссимус Суворов. Жизнь его в своих вотчинах. Изд. Н. Рыбкин, Москва, 1874.
Небольшая книга эта составлена по документам Кончанского сборника, до той поры остававшимся неизвестными, и потому есть ценное приобретение для литературы, не имевшей ни одного сочинения о Суворове - помещике и хозяине. К сожалению г. Рыбкин не удовольствовался своей задачей и взял шире, примешав разные не идущие к теме сведения; таким образом он испортил план своего сочинения и понизил его достоинства. Глава первая совсем не нужна, в последней многое не идет к делу, приложения и того больше, а между тем все эти добавки изложены поверхностно и с погрешностями, так что даже факсимиле Суворова вовсе не напоминает его руку. Нельзя безусловно согласиться и с многими выводами г. Рыбкина о хозяйственной деятельности Суворова; он смотрит на своего героя скорее в качестве энтузиаста, чем историка, а потому приходит иногда к заключениям слишком поспешным. При всем том книга г. Рыбкина имеет немалое значение, заключая в себе много ценного материала, которого нигде, кроме ее, не найти.
Биография Суворова, им самим писанная. Москва, 1848.
Книжка эта есть ничто иное, как поданное Суворовым прошение о внесении его в родословную книгу дворян московской губернии, с несколькими дополнительными документами последующих лет. Все это было напечатано в двух журналах, а потом уже издано особо, с заглавием автобиографии. Здесь Суворов излагает свою службу и пересыпает изложение характерными военными и военно-педагогическими заметками и наставлениями. Не во всем можно слепо положиться на повествование Суворова о самом себе, так как он любил представлять себя в выгодном свете, да и многое из давних лет успел забыть. Но это замечание относится только до подробностей и цифр, а собственно канве прошения нет причины быть неверной. К числу ошибочных сведений относится также изложенное Суворовым происхождение его фамилии, о чем сказано в своем месте. Вообще же автобиография Суворова есть небольшое, но ценное пособие в смысле дополнительного к другим; она разрешает многие недоразумения, особенно хронологические.
