Екатерина Мишаненкова - Любовь Орлова

Вскоре состоялось растянувшееся на три дня собрание творческих работников «Мосфильма». Как и следовало ожидать, Нильсена всячески поливали грязью. Его «начальнику» тоже досталась изрядная порция ругани, Григорий Васильевич был вынужден унизительно оправдываться».

Заодно Александрову припомнили, что над его картинами работали и другие подозрительные личности, а кое-кого, в частности Эрдмана, он сам пригласил уже после того, как тот был «политически опорочен». Ему приходилось оправдываться, придумывать какое-то «гипнотическое влияние», якобы оказываемое на него Нильсеном. Впоследствии, после смерти Сталина, Александрову это, конечно, ставили в вину, хотя совершенно ясно, что он ничего не мог сделать для спасения Нильсена. Сунься он со своими возражениями, отправился бы вслед за оператором. А за ним и Орлова, которой, кроме всего прочего, припомнили бы дворянское происхождение и брак с Берзиным. Нет, Александров не желал быть самоубийцей, теперь у него была одна задача – спасти фильм.

Тем более «Волга-Волга» сильно отставала от календарного графика. Сначала ведь планировалось закончить картину к годовщине Октябрьской революции, то есть к середине осени 1937 года, однако из-за плохой погоды не успели – было слишком много дождей, из-за чего натурные съемки затянулись на несколько лишних недель, а крупные и средние планы вообще пришлось перенести в павильон. Вот и получилось, что к тому времени, как арестовали Нильсена, фильм был готов на 41 процент вместо 57, как должно было быть по плану. Остальное доснимал Петров – тот самый, который во время работы над «Цирком» пострадал от когтей льва.

За кружкой пива Мюллер спрашивает:

– Скажите, Штирлиц, а какая ваша любимая машина?

«Волга-Волга», – хотел было ответить Штирлиц, но вовремя спохватился и сказал: – «Опель-Опель».

Возможно, выйди фильм вовремя, Нильсена бы это спасло – «Волга-Волга» стала любимой картиной Сталина. Вождь смотрел ее бессчетное количество раз, цитировал наиболее остроумные реплики, говорили даже, что он перед сном просматривал кусочки фильма, чтобы улучшить себе настроение.

Когда на приеме в Георгиевском зале в честь участников декады украинского искусства ему представили Ильинского, Сталин добродушно заявил:

– Здравствуйте, гражданин Бывалов. Вы бюрократ, и я бюрократ, мы поймем друг друга. Пойдемте побеседуем!

И повел Ильинского к столу. А после приема пригласил Немировича-Данченко, Москвина, Качалова и еще нескольких избранных на очередной просмотр «Волги-Волги». Александрова он посадил рядом с собой и, как тот потом вспоминал, начинал смеяться еще до того, как звучали наиболее удачные шутки, а то и вовсе со смехом сообщал:

– Сейчас Бывалов скажет: «Примите от этих граждан брак и выдайте им другой!»

Тот же Александров рассказывал историю, которую ему поведал американский посол Гарриман: «В 1942 году в Москву в очередной раз прилетел специальный помощник президента Рузвельта Гарри Гопкинс. Сталин пригласил его с послом США У. Авереллом Гарриманом посмотреть «Волгу-Волгу». Гости от души смеялись, и Сталин как бы в знак своего особого расположения послал с Гопкинсом экземпляр фильма президенту США Рузвельту. Визит Гопкинса был кратковременным, и перевод сделать не успели, так что в самолете по пути в Соединенные Штаты наш переводчик переводил Гопкинсу монтажные листы. За время полета переводчик справился с репликами, но до песен дело не дошло.

Посмотрев «Волгу-Волгу», Рузвельт спросил Гопкинса:

– Почему Сталин прислал мне этот фильм?

Готового ответа не было.

Тогда-то тщательно отредактировали реплики и по возможности точно сделали перевод песен. При втором просмотре, как только на английском языке прозвучали куплеты лоцмана:

Америка России подарила пароход —С носа пар, колеса сзадиИ ужасно, и ужасно, и ужасно тихий ход! —

Рузвельт заключил:

– Ну вот, Сталин намекает, что мы ужасно затягиваем дело с открытием второго фронта.

Кстати сказать, Рузвельт любил напевать эту шутливую песенку».

Возможно, на самом деле все происходило и несколько по-другому, все-таки и Александров знал эту историю только с чужих слов, да и сам он имел привычку немного досочинить что-нибудь для красного словца. Но в основе все же несомненно лежит реальный случай. Еще до Александрова авиаконструктор А. С. Яковлев в своей книге «Цель жизни» описывал очень похожую историю, но с главой другого государства. 9 декабря 1944 года он присутствовал на правительственном приеме в честь приезда в Советский Союз генерала де Голля. Там действительно показывали «Волгу-Волгу», и посол США Гарриман сидел рядом со Сталиным, который при куплетах про теплоход очень над ним посмеивался.

Центральным в фильме является образ талантливой молодежи – темпераментной, творческой. Он, этот образ, пожалуй, ярче всего воплощен в письмоносице Дуне Петровой, которую отлично играет любимая нашим зрителем актриса Любовь Орлова. После роли американки Марион Диксон в фильме «Цирк» эта новая работа актрисы заслуживает особого внимания именно в силу своей несхожести с предшествующей работой. Письмоносица Дуня – абсолютная противоположность изломанной жизнью американке-циркачке. Дуня – жизнерадостная, крепкая, веселая девушка, спортсменка, плясунья, певунья. Приятно видеть актрису, стремящуюся овладеть искусством перевоплощения, то есть собственно тем, что составляет душу актерского мастерства.

Премьера «Волги-Волги» состоялась в апреле 1938 года. Казалось бы, после «Цирка» Орлова была уже такой звездой, что звезднее просто некуда. Но после роли Стрелки ее популярность приняла просто сумасшедшие масштабы. Теперь фотографии Орловой стали непременным атрибутом в комнате практически любого неженатого мужчины (а скорее всего и женатые от них не отставали, просто не так явно). Ну а среди женщин стало быстро распространяться психическое расстройство, которое психиатры назвали «синдромом Орловой». Оно выражалось в маниакальном желании женщин во всем походить на Орлову. Безумные фанатки высветляли себе волосы, делали такую же прическу, шили такие же туалеты, подражали манерам, выдавали себя за ее близких родственниц – сестер, дочерей, племянниц. Причем делалось это «для души», а не для какой-то материальной выгоды. Прежде подобным страдали в основном детдомовцы, выдававшие себя за родственников знаменитых людей, а теперь такое психическое расстройство стало все чаще встречаться у вполне благополучных женщин.

Другие поклонницы, более практичные и мечтающие не превратиться в копии Орловой, а повторить ее путь, заваливали Любовь Петровну письмами, где просили подсказать, как стать артисткой. Первое время ее такие письма слегка умиляли, но быстро начали раздражать. Летом 1940 года она даже опубликовала в журнале «Смена» статью «Мнимый блеск» с подзаголовком «Ответ моим корреспондентам»: