Клаус-Петер Вольф - Че: «Мои мечты не знают границ»

Но сперва мне хотелось посмотреть мир. Я много путешествовал и познакомился с нищетой, голодом и страшными заболеваниями. Теперь я собственными глазами увидел то, о чем до этого только читал в книгах. Какая же это разница! Я начал понимать, что оказывать этим людям помощь так же важно, как и стать великим исследователем. Но я думал, что смогу помочь этим людям собственными силами, хотел добиться чего-либо в одиночку».

Он достал новую сигару и откусил кончик. Гнев и ярость охватили его при мысли о Гватемале, о том, с какой зверской жестокостью были попраны там зачатки общества, основанного на гуманистических принципах. Бегство в Мексику, ночные дебаты с целью постичь смысл происшедших событий. Тогда сперва смутно, а потом все более ясно он начал осознавать: изолированные усилия одного человека не приведут ни к чему, даже если человек этот готов пожертвовать жизнью. Личное усилие необходимо, но оно должно сочетаться с усилиями многих других людей. Необходимо создать все условия для личного участия каждого. «Здесь, на Кубе, революция создала основные условия для этого, — записал он. — Здесь у нас каждый получает необходимую медицинскую помощь. Растет число врачей, и благодаря системе бесплатного медицинского обслуживания…»

Тут он перестал писать и заново обдумал свой тезис. Но достаточно ли только создать новые условия? Будет ли новое общество построено руками людей старого мира или же человека также нужно изменить? Он подумал о группе молодых врачей, всего несколько дней назад завершивших свое образование. Они отказались выехать в отдаленные сельские районы. В лучшем случае они согласны были это сделать за повышенную оплату. Но разве можно разрешить данную проблему с помощью денег? Осознают ли тогда врачи, насколько крестьяне и сельскохозяйственные рабочие нуждаются в медицинской помощи? Нет! С другой стороны, можно ли ставить этим врачам в вину их поведение?

Он закурил сигару. «Раньше я, по всей вероятности, действовал бы точно так же, — пришло ему в голову. — Нужно готовить врачей, обладающих не только хорошими профессиональными знаниями, но также готовых по собственной инициативе оказывать помощь людям, где бы те ни проживали. Речь идет не только об осознании необходимости помогать людям. Тогда на переднем плане остаются усилия одного отдельного человека. Гладиатор, одинокий борец».

Он улыбнулся сравнению. Затем он продолжил свои записи: «Врач-революционер своими познаниями и способностями служит делу революции, служит народу. Не потому, что он вынужден это делать, или из корыстных соображений, а по убеждению».

Его сигара потухла. Он вновь зажег ее. «Во всяком случае, этот новый человек должен быть очень инициативным, должен развивать свои индивидуальные способности, должен быть творческой личностью. Для строительства нового общества нам не нужны поддакивающие и со всем соглашающиеся манекены. Напротив, нам нужны активные борцы, которые не во имя личных интересов, а творчески участвуют в построении социалистического общества. Вот наша цель».

От множества светлых сигар с зеленоватым оттенком во рту остался горький привкус. Язык, казалось, весь распух. Он выпил воды, чтобы смыть неприятный привкус, и устало прилег на кровать.

Нет, на государственных деятелей они совсем не походили. Времени сходить в парикмахерскую у них не было. Лица их заросли всклоченными бородами. Они ходили в своей полувоенной форме и страшно гордились этим.

Они решили принять участие в ловле рыбы-меч в Карибском море. Ежегодно 15 мая здесь проводились такие соревнования. То, что раньше было доступно нескольким миллионерам с их океанскими яхтами, должно было теперь стать массовым видом спорта.

Фидель с трудом уговорил Че принять участие.

Тот считал, что есть более важные дела. Но Фидель был страстным рыболовом-спортсменом и хотел наглядно продемонстрировать своему старшему соратнику Геваре все великолепие этого вида спорта. Пока Хесус Монтане энергично взбирался на борт, Баудильо Кастельянос с Че весьма недоверчиво поглядывали на яхту. Че гораздо чаще, чем обычно, затягивался сигарой. Судно вызывало у него недобрые воспоминания. Фидель подошел к нему.

— Ну, что, старый вояка, «Кристал» тебе не нравится?

Че пожал плечами.

— Последний раз я плавал на яхте больше двух лет назад. Я не моряк. Еще пара деньков, и я бы умер на корабле.

Погода как нельзя лучше подходила для рыбной ловли. Безоблачное небо. Чистое, спокойное море. Мягкое солнце. Отплыв довольно далеко, они насадили наживу и укрепили удилища в специальных поручнях.

Че делал все весьма неуклюже и при этом недовольно ворчал. Фидель объяснил:

— Если мерлин клюнет, то голыми руками его не удержишь. Удилище должно быть закреплено, а вам всем надо пристегнуться. Иначе он потащит вас за собой. Кое-кто уже оказывался за бортом.

Рыбаки напряженно сидели возле своих удилищ и не сводили глаз с воды. Солнце уже начало сильно припекать. Че засучил рукава и подвернул штаны.

На некотором расстоянии от себя они увидели другое судно. Теперь Че так же сосредоточенно смотрел на море.

Это «Пилар»! — крикнул он. — Яхта Хемингуэя.

— Он всегда участвует в состязаниях рыбаков.

— Я хочу поговорить с ним о его последней книге.

— Это можно, Че. После рыбной ловли мы и так хотели встретиться.

— Посмотрим, будет ли его улов больше, чем наш.

— Смотри-ка, он уже зацепил одного!

— Но рыба прямо выпрыгивает из воды.

— Тогда Хемингуэй победил. Если он вынуждает рыбу выпрыгивать из воды, ей в легкие попадает воздух, и она уже не сможет так глубоко нырнуть. Я уже слышал об этом, — рассказывал Хесус Монтане.

Через некоторое время Че со скукой отвернулся от удилища. Он вытянул ноги и начал читать «Красное и черное» Стендаля.

— Похоже, — ухмыльнулся Фидель, — ты не особенно серьезно воспринимаешь рыбу-меч. Если она схватит наживу, ты не успеешь даже книгу отложить, как останешься без удилища.

— Пустяки. По-моему, это скучный вид спорта. Я лучше почитаю.

Компаньерос с недоумением восприняли поведение Че. Но это его мало трогало. Он захлопнул книгу, положил ее на колени и закрыл глаза. Он наслаждался брызгами вспененной соленой воды, падавшими ему на лицо. Солнечные лучи приятно грели кожу, и его охватило чувство глубокого спокойствия и удовлетворенности. Мерное гудение мотора. Светлая голубизна Карибского моря. Крики чаек. Затем перед ним возникло лицо Алеиды. Ее улыбка. Ее вера в победу над Батистой. Как же она храбро сражалась в рядах повстанцев!

Гудение спиннинга резко оборвало его мысли. Фидель обеими руками вцепился в удилище и уперся спиной в сиденье. Баудильо Кастельянос расстегнул свой предохранительный пояс и махнул рукой на свою удочку. Теперь он стоял позади Фиделя и не сводил глаз с моря.