Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

А. Самсонова: — Зачем? Вот главный вопрос.

А. Проханов: — Я не знаю. Я в растерянности. Зачем? Зачем морочить всем голову? Или, действительно, русская политика в результате того, что в ней наслоилось такое количество компонентов: гимн, флаг, победа, поражение, Советский Союз — это великая держава, а на самом деле — это кромешный ад? Советский строй — это чудовищная ситуация, где подавлялась культура, и вдруг такие были прекрасные спектакли и театры, как «Современник», и великое советское кино. В каком мы живем пространстве?

Я вот только что с самолета, я был в другой реальности, я был в Ливане, я был на юге Ливана, у моих друзей из «Хезболлы». И там было все понятно: они показывали мне кладбище израильских танков «Меркава» — это груда железа мерзкого, которое размолотили с помощью русских ракет, «Корнетов». Это была мощная красивая блестящая победа, сломавшая хребет Израилю, после которой Израиль сейчас просто ползает на четвереньках. Мне это понятно. «Меркава» — это враг, «Корнет» — это мой друг, мой брат.

А. Самсонова: — А где ваши враги и друзья здесь, в России, на родине?

А. Проханов: — Кругом копошатся враги, кругом копошатся пауки. Я приближаю свое лицо к страшному отвратительному, страшному омерзительному либералу, и вдруг вижу на его мохнатом чудовищном лице очаровательную улыбку почти любимой мною женщины.

А. Самсонова: — Это кто?

А. Проханов: — Это вы.

А. Самсонова: — Я не мохнатая.

А. Проханов: — Издалека. Из самолета, летящего из Ливана.

А. Самсонова: — Вы готовились к нашей встрече. Давайте перейдем к другой теме. Пока вас не было на родине, на нашего коллегу Сергея Асланяна было совершено покушение. Рассматривались разные версии. По одной из версий покушение было спровоцировано его высказываниями в адрес пророка Мохаммеда в эфире радиостанции «Маяк». И когда Асланян пришел в себя, он подтвердил эту версию и сказал, что, скорее всего, именно из-за этого было произведено покушение. Довольно странной выглядела позиция одного из имамов, который сказал, что мусульмане не имеют к этому отношения, но Асланяна, видимо, покарал их руками Аллах. Что вы думаете по этому поводу?

А. Проханов: — Ну, не знаю. Вот, например, по Европе прокатались гигантские волнения, когда весь мусульманский мир откликнулся возмущением на оскорбления в адрес Мохаммеда. И, казалось бы, нормальный человек, который следит за мировой политикой, следит за зонами опасности, он понимает, чем это грозит, какая шаровая молния таится в исламском мире, как напряжены там нервы, какая идет революционная огромная волна в исламском мире. А революция — это всегда избыточность, это всегда резкость, это всегда сверхактивность. И надо сторониться цунами, который идет на тебя. Но есть же безумцы типа того пастора американского, который сжег Коран. И он еще раз сожжет. А потом мы найдем его где-нибудь на свалке старых машин, где-нибудь под Чикаго, с распоротым животом. И мы будем говорить: «Какое зверство! Какой ужас!»

И зачем нашему соотечественнику потребовалось оскорблять это больное и мучительно тревожное чувство современного мусульманина? Для чего?

А. Самсонова: — Ну, такие же оскорбления в адрес, например, Христа и православия вызвали бы подобное?

А. Проханов: — Конечно, это говорит о следующем. Это говорит о том, что сегодняшнее православие утратило свою огненную силу, но оно её набирает и она вернется. С одной стороны. С другой стороны, это, конечно, говорит о том, что христианское миросознание гораздо мягче, оно, может быть, светлее, там другая традиция, там традиция милости, там традиция такого смирения, терпения и любви.

А. Самсонова: — Очень она проявилась в истории с Pussy Riot, конечно.

А. Проханов: — М..?

А. Самсонова: — Традиция смирения, милости и любви проявилась, конечно.

А. Проханов: Ну, конечно. Эти три несчастные девочки, я видел их головы отрубленные, они висели на кольях у Храма Христа Спасителя. И, даже отрубленные, три эти головушки повторяли свои хулы в адрес православия. С девками все в порядке, девки сидят, разучивают новые концертные номера. Они очень скоро выйдут.

А. Самсонова: — Ну и с Асланяном, да? Правда? И с Асланяном все в порядке. Ну, то есть милости вашей христианской не хватает.

А. Проханов: — С Асланяном — нет. Но я бы ему посоветовал залечить раны и прикусить язычок. Не оскорблять чувства.

А. Самсонова: — А какого, извините, черта, он должен не оскорблять чувства в светской стране и не высказывать свои мысли по поводу кого бы то ни было?

А. Проханов: — А если бы он подошел ко мне, например, на улице и оскорбил бы меня в светской стране? Да я бы ему съездил бы по роже так…

А. Самсонова: — Вы получили бы статью за хулиганство.

А. Проханов: — Вот. Но я бы сделал это.

А. Самсонова: — И получили бы статью.

А. Проханов: — А он остался бы без челюсти. Вот сейчас он остался без челюсти, а разыскивают того шахида, который взрезал ему пузо. Его осудят за хулиганство.

А. Самсонова: — То есть вы отказываете атеистам в праве выражать свою атеистическую позицию публично?

А. Проханов: — Если атеисты — мерзавцы, я отказываю им в праве осквернять святыни других людей, насиловать девушек.

А. Самсонова: — А кого вы называете мерзавцем?

А. Проханов: — Мерзавцы — атеисты, которые хулят чужие религии, чужие верования. Кстати, мерзавцами я называю также тех профессиональных антисоветчиков, которые хулят красную веру сознательно. Причем, сознательно время от времени наносят травмы по сознанию красных стариков, говорят, что они вынесут Ленина из Мавзолея, называя Ленина воблой и селедкой. Это говорят мерзавцы.

А. Самсонова: — То есть вы как бы предупреждаете их о возможности насильственной расправы над ними?