Николай Ильин - Гвардейцы в воздухе

Одиннадцать побед.

Стояли теплые дни. На рассвете 5 июля полк получил боевую задачу: после доразведки нанести штурмовой удар по аэродромам Рогань, Сокольники, Основа и Барвенково. Поручили это эскадрильям офицеров-гвардейцев капитану Дмитриеву, капитану Лавейкину и батальонному комиссару Киянченко.

Около семидесяти раз поднимал свой истребитель Дмитриев, чтобы бомбами, реактивными снарядами, пулеметами и пушечными очередями штурмовать аэродромы, мототехнику и живую силу врага. Он всегда выходил победителем. Каждый его полет, штурмовка отличались инициативой, особой дерзостью, большим мастерством.

Отобраны люди для предстоящего полета, прочерчен маршрут на аэродром Рогань. Но капитан Дмитриев снова и снова просматривает фотоснимки, знакомит своих летчиков с фашистским аэродромом, прикрытым мощными зенитками.

На пути группы - город с аэродромом истребителей противника - Чугуев. Он охраняется не только истребителями, но и зенитками. Тщательно обдумывается предстоящий полет. Он рассчитан до минут. Отведено время и на воздушный бой над аэродромом. Его все равно не избежать. Драться придется до последнего снаряда, последней капли бензина! И не на своей территории, а в тылу врага.

Начальник штаба Калашников дает указания, которые должны обеспечить внезапность налета: выход на цель, связь с землей и внутри групп, действия против истребителей врага, распределение сил при атаке, отход от цели и сбор группы при возвращении на свой аэродром.

Летчики заняли места в кабинах самолетов, под крылья каждого из них оружейники подвесили две пятидесятикилограммовые бомбы. Проверив работу радиосвязи, гвардейцы ждали сигнала на вылет. Пара истребителей, выходившая ранее на разведку, доложила по радио: "Работа есть! Аэродром забит авиацией, там до сорока бомбардировщиков. Вражеские самолеты садятся группами". Это был сигнал для вылета группы капитана Дмитриева на штурмовку аэродрома Рогань. Над командным пунктом полка, описывая пологую дугу, медленно взмыла вверх сигнальная ракета. И тут же летчики начали запускать моторы.

Восемь зеленоватых крутолобых истребителей "Лавочкин-5" с белыми носами и яркими пятиконечными звездами на фюзеляжах, хвостах и крыльях трогаются со своих стоянок и, покачиваясь на бугорках тяжело нагруженными крыльями, выруливают на старт, парами уходят в небо.

Воздух прозрачен. На небе - ни облачка. Лететь на запад пришлось недолго. Показалась линия фронта. Чтобы ввести в заблуждение посты ВНОС, Дмитриев преднамеренно изменил курс своего следования. Обойдя далеко с юга Рогань, группа снова изменила курс. Теперь она приближалась к аэродрому уже с юго-запада, откуда противник не ожидал атак. Оставались считанные километры. При подходе летчики заметили четыре Ме-109, которые ходили на солнечной стороне вдали от аэродрома. Видимо, наши истребители они приняли за свои или совсем не заметили. Вот и аэродром.

На зеленом поле рельефно выделялись более полусотни бомбардировщиков "Юнкерс-88", "Хейнкель-111", транспортные Ю-52, был тут и четырехмоторный тяжелый бомбардировщик "Фокке-Вульф Курьер". Словом, объектов для работы предостаточно!

Распределив цели среди летчиков группы, Дмитриев повел в атаку первую четверку. Звено стремительно пикировало с высоты 2000 метров на стоянку самолетов. Земля неслась навстречу летчикам: 400 метров, 300... На вражеский аэродром посыпались первые бомбы. Яркое пламя взметнулось вверх - взлетел в воздух склад боеприпасов. Плотная завеса огня и дыма накрыла аэродром. Вслед за первой четверкой пошла в атаку вторая. Фашисты опомнились - огненные трассы прочертили в небе первые линии - в бой вступила зенитная артиллерия противника. Снова султаны взрывов. Наши истребители, повторяя атаки, снижались почти до самой земли и вихрем проскакивали над вражескими машинами, поливая их свинцом.

Снаряды зенитной артиллерии рвали небо, а нашим летчикам, казалось, все нипочем. На бреющем полете носились они над аэродромом и пушечными очередями расстреливали самолеты врага. Но что это?

Несколько больших неуклюжих Ю-52, пользуясь суматохой, обгоняя друг друга, пробуют взлететь. Пытаются удрать. Ну, нет, не тут-то было!

Вот уже головной трехмоторный самолет в прицеле Дмитриева. Короткая очередь, и вражеская машина взорвалась на взлетной полосе, преградив дорогу другим.

В это время Василий Шумилин в паре с Дмитрием Сударевым расстреляли в упор четырехмоторный "курьер". Полный порядок, теперь можно возвращаться на свой аэродром.

Неожиданно со стороны Харькова появились еще три группы бомбардировщиков: две девятки Ю-88 и шестерка Хе-111 начали заходить на посадку. "Юнкерсы" шли плотным строем, точно на параде, с небольшим интервалом между группами. "Хейнкели" растянулись гуськом по кругу. Капитан Дмитриев подал команду атаковать.

И опять бой! Вот уже три бомбардировщика, оставляя за собой черный шлейф, несутся к земле. От прямого попадания бомбы, сброшенной летчиком Беляковым, в воздухе взорвались еще два "Юнкерса-88". Меткой атакой с дистанции 50 метров Глинкин сбил один Хе-111, а Яременко - Ю-88. "Хейнкель" взорвался в районе Каменная Яруга, "юнкерс" - на краю аэродрома.

Капитан подал команду: "Собраться и следовать домой". Но тут из-за облаков вынырнуло двенадцать истребителей противника. Завязался яростный бой. Он расчленился сразу же на отдельные очаги. Нашим летчикам пришлось туго - снаряды были на исходе. Кое-кто вынужден был лишь имитировать атаки. Вскоре стало ясно: не только снаряды, но и горючее кончалось. Два наших истребителя, сильно поврежденные зенитной артиллерией, еле держались в воздухе.

Один "мессершмитт", прочертив замысловатые фигуры в воздухе, врезался в землю. Дмитриев огляделся. Пожалуй, рисковать больше нельзя.

Помогая друг другу, летчики вышли из боя. Они заняли свои места в строю. Оторвавшись от противника, вытерли пот со своих лиц, глубоко вздохнули.

Группа уничтожила одиннадцать самолетов противника и вывела из строя хорошо оборудованный роганьский аэродром. Одиннадцать - за один вылет! Как потом рассказывали, ребята не только уничтожили на земле и в воздухе самолеты противника, но и взорвали два склада боеприпасов и авиационного горючего, которые гитлеровцы старательно накапливали, готовясь к наступлению на Белгородском и Изюмском направлениях.

В последние минуты воздушного боя ранило Евгения Яременко и Анатолия Белякова. О случившемся Яременко сообщил по радио на КП полка. Он несколько раз терял контроль над собой. Ручка управления выскальзывала из его рук: машину то мотало из стороны в сторону, то она клевала носом, то, наоборот, задирала нос, а затем медленно свалилась на крыло. Но летчик собирал последние силы и умело переводил ее в горизонтальный полет. Порой охватывало безразличие ко всему происходящему. Однако он машинально продолжал вести ковыляющую машину.