Борис Духон - Братья Старостины

До свидания крепко жму твою руку и целую. Твой брат Андрей.

Судя по этим строкам, Андрей не был ограничен в переписке, да и формулировал он предложения очень аккуратно, не допуская никаких намеков на то, что отбывает срок. Поэтому придраться цензорам было не к чему…

Футбол любили и здесь. На вечной мерзлоте, в суровом климате он оставался отдушиной и для заключенных, и для вольнонаемных. Мяч гоняли и шахтеры, и железнодорожники, и геологи, причем коллективы носили порой самобытные названия вроде «Медвежий ручей». Нормальный стадион с трибунами в городе был только один, а большая часть матчей проходила на площадках с воротами из необструганных жердей.

Слух о том, что в Норильске будет отбывать заключение один из знаменитых братьев Старостиных, намного опередил его приезд. И по воле местного лагерного руководства Андрея Петровича определили в старшие тренеры «Динамо», а заодно за консультацией к нему обращались и из других команд. Поскольку сезон на севере не мог длиться долго, Старостина привлекали к физкультурно-массовой работе в целом. А она была обширной, но, чтобы обеспечить условия, требовалось то заливать каток, то возводить помещения для спортивного зала.

Не стоит думать, будто этим его обязанности и ограничивались. Вот как описывал те времена Анатолий Львов в газете «Красноярский рабочий» в 1992 году:

«Старостин работал не только в КВО по организации спортивной жизни комбината (А. А. Панюков и В. С. Зверев хорошо представляли, как можно использовать заслуженного мастера спорта), но и начальником планового отдела КиБЗа, кирпично-блочного завода, выполнявшего функции будущего управления предприятий стройматериалов, выпуская железобетонные и деревоизделия, стекло (и электролампы!), минвату и цемент…

Могу назвать коллег Старостина по стройиндустрии, товарищей по несчастью. Среди них доктор исторических наук А. Т. Егизарян (ОТиЗ) и А. Я. Вебер (главбух, бывший нарком Республики немцев Поволжья). У них было чему учиться бывшему рабочему и директору фабрики спортинвентаря Старостину. Как и у бывшего питерского рабочего В. А. Никитина, знатока своего котельного дела, бывшего военного инженера В. Н. Коляды, обладателя двух инженерных дипломов Н. Д. Настаса, опытного керамика А. А. Сысоенко (впоследствии реабилитированы все)».

Надо пояснить, что Александр Панюков был начальником комбината, а Владимир Зверев — главным инженером.

Владимир Кизель вспоминал: «Лагерь познакомил меня со знаменитым футболистом Андреем Петровичем Старостиным, расконвоированным зэком. Фактически он был и тренером в спортзале. Умный и остроумный, многое почерпнувший в годы своей славы от окружавших его болельщиков — актеров уровня Яншина и писателей типа Олеши, Андрей Петрович много читал, был интереснейшим рассказчиком».

Так или иначе, поначалу московский тренер, даже пребывая в статусе осужденного, пользовался определенной свободой. По крайней мере, постоянно выезжал вместе с «Динамо» на соревнования Красноярского края. Под его руководством норильчане выиграли в Красноярске краевой кубок, и до самого конца своих дней Андрей Петрович считал этот спортивный успех одним из самых дорогих для себя. Хотя в прошлом оставались победы со «Спартаком» на всесоюзном уровне, а в будущем его в должности начальника сборной СССР ждали триумфы на международной арене.

Для игроков своей команды он был не просто спортивным тренером, а еще и воспитателем. Глядя на него, молодые люди стремились не пользоваться вульгарными словами: «Андрей не любил». Или вот какой эпизод произошел во время поездки на поезде в Минусинск на очередной матч. Компания картежников сражалась в подкидного дурака, и по уговору проигравший должен был крикнуть на весь вагон: «Я дурак!» И как только кто-то выполнил требование, Старостин моментально отреагировал из своего купе: «Да уж, действительно!»

Говорили, молодым он советовал: «Ребятки, приспичило выпить — лучше стопку водки, чем кружку пива!» Но это больше похоже на байку, потому как Андрей Петрович, столкнувшись однажды с нарушением режима накануне товарищеского матча, попросту отменил его. И с тех пор любители мяча старались не злоупотреблять алкоголем.

А люди занимались футболом под его началом самые разные. Находились и те, кто был знаком со спортом не понаслышке: например, Валерий Буре, в прошлом вратарь сборной СССР по водному поло. Были отмотавшие срок, как Александр Забавляев по прозвищу Забава или запомнившийся Старостину паренек по имени Виктор, который пообещал тренеру, что завяжет с кражами. Были дети ссыльных, как сын заместителя директора Эрмитажа Юрий Куранов, будущий писатель. А один из игроков по фамилии Филипченко впоследствии по рекомендации Андрея Петровича даже пробовался в московском «Спартаке».

Нельзя не упомянуть, что в Норильске оказался и арестованный по одному делу со Старостиными Павел Тикстон — известный футболист «Красной Пресни» двадцатых годов и бывший муж их сестры Клавдии. Но осужден он был раньше, получил наказание по формуле «десять плюс три» и в Заполярье прибыл еще в октябре 1943-го. Освобожден был в марте 1951-го благодаря применению зачетов и остался в Норильске. У Клавдии к тому времени давно была другая семья.

Довелось Андрею Петровичу пересечься в Заполярье и с одним из бывших руководителей Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при СНК СССР Еленой Кноповой, которая в тридцатые годы была гонительницей братьев. Однако для машины репрессий всякие симпатии и антипатии не имели большого значения — вот и Кнопова отправилась в места, не столь отдаленные.

В книге «Мой футбол» в главе «Футбол за полярным кругом» Андрей Старостин писал: «Не могу не отметить ту помощь, которую в организации футбольного дела нам оказывал мой друг Леон Айвазов». Если точнее, то звали его Левоном, но в Норильске прижилась именно такая форма обращения. Его сын Рубен Айвазов вспоминал:

«Отца арестовали в 1937-м и осудили на семь лет. В то время он учился в Ростовском педагогическом институте на историческом факультете. Возглавлял комсомольскую организацию вуза, был лидером ростовского комсомола. В Норильск отец попал по этапу в 1939-м, где в то время строился металлургический комбинат. Сначала ему пришлось стать счетоводом. Затем он достаточно быстро пошел по служебной лестнице, вел многоплановую деятельность, в которую входила и организация футбольного хозяйства.

Судя по некоторым его фразам и по книге „Мой футбол“, с Андреем Старостиным и Станиславом Леутой, также отбывавшими заключение, он подружился во время динамовского турне в Англию, когда им вместе приходилось в мороз идти несколько километров, чтобы послушать радиорепортажи Вадима Синявского о матчах.