Владислав Дорофеев - Принцип Дерипаски: железное дело ОЛЕГарха

В конце мая 2008 года ОК «Русал» уполномочила компанию D F King собрать обновленные данные о владельцах акций ГМК «Норильский никель».

Письма за подписью гендиректора UC Rusal Александра Булыгина, поступившие в брокерские дома, инвестфонды и управляющие компании, содержали просьбу к владельцам акций ГМК предоставить сведения о количестве принадлежащих им бумаг компании. «Это обычная распространенная практика коммуникаций с миноритарными акционерами с целью обеспечения сбалансированного представительства всех трех групп акционеров ГМК в совете директоров и избрания независимого директора в качестве председателя», – поясняла заместитель гендиректора ОК «Русал» по связям с общественностью Вера Курочкина.

К тому моменту UC Rusal принадлежали 25 % плюс одна акция ГМК, около 30 % было у холдинга «Интеррос» Владимира Потанина.

Стоит иметь в виду, «Норникель» уникален тем, что около 40 % акции компании принадлежат миноритарным акционерам (в общей сложности – 60 тысячам физических и 2000 юридических лиц), причем около 20 % находится у так называемых активных акционеров – влиятельных западных фондов. А они, как правило, голосуют так, как рекомендует им американская консалтинговая компания Institutional Shareholder Services, Inc. (ISS), помогающая акционерам, которым недосуг разбираться в делах своих компаний. Например, такие инвесторы, как зарубежные пенсионные фонды, автоматически голосуют так, как советует ISS, доверяя ее 20-летнему опыту. То есть большинства голосов не было ни у кого, большинство осталось в прошлом, когда Прохоров и Потанин действовали сообща, продвигая интересующие их решения.

Но теперь наступили разброд и шатание.

ISS прогнозируемо рекомендовала своим миноритариям голосовать против внесения изменений в устав и досрочного прекращения полномочий совета директоров. Так они и проголосовали. «За» смену совета директоров проголосовал один Прохоров. Впрочем, хотя миноритарии не допустили людей Дерипаски в совет директоров «Норникеля», в целом они сохраняли нейтралитет, желая понаблюдать, как ситуация сложится в дальнейшем. «У меня нет сейчас желания продавать акции. Но ситуация развивается, и я хочу видеть, какие перспективы открывает то или иное слияние, – размышляла Зина Псиола, старший вице-президент компании Clariden Leu, под управлением которой был пакет акций "Норникеля" на $95 млн. – Мы продаем акции компании, когда у нее проблемы с корпоративным управлением, но в "Норникеле" пока таковых нет. А конфликт крупнейших акционеров – внутреннее дело».

Действительно, когда Зина Псиола произносила эти слова, будущее казалось безоблачным, цена на акции «Норникеля» за год с весны 2007 года по весну 2008-го выросла более чем на 65 %, внешняя конъюнктура отлично тому способствовала, и продавать акции не было смысла.

Затем, когда в марте 2009 года капитализация компании за год с треском упадет в четыре раза, подобных оптимистических заявлений будет уже меньше.

Дерипаска недооценил Потанина, который просто так сдавать свои позиции в совете директоров «Норникеля» не собирался, тем более что создание этой компании было главным делом в его бизнес-карьере.

В бизнесе Дерипаска с Потаниным сталкивались уже давно, начиная с середины 90-х годов, причем осадок от тех времен у них остался обоюдно мутный, предприниматели часто претендовали на одни и те же металлургические активы. Теперь вот их столкнул «Норникель». В июне при поддержке миноритариев пост главы совета директоров ГМК занял сам Потанин. Следующей мишенью разборок стал гендиректор компании. Служившему в «Норникеле» верой и правдой Денису Морозову пришлось оставить этот пост. Причиной этого эксперты посчитали тот факт, что он был «человеком Прохорова», а значит, мог играть на Дерипаску.

После объявления будущей отставки Морозов заявлял: «18 июля прекращаются мои обязанности гендиректора, в связи с чем мои дороги с "Норникелем" расходятся. Я считал возможным продолжать работу при единогласной поддержке совета директоров, которой я, к сожалению, не получил». Потанин сумел добиться назначения гендиректором компании своего человека – Сергея Батехина. Дерипаску явно оттесняли от оперативного управления «Норникелем».

Последовавшее затем заявление «Русала» выглядело простой человеческой обидой: «Миноритарный акционер "Норникеля" Олег Дерипаска сожалеет, что совет директоров "Норникеля" контролируется "Интерросом" и не представляет интересов всех акционеров».

При этом было заявлено, что заседание совета директоров было собрано слишком быстро, что независимые директора на самом деле зависимы и что «Русал» намерен собрать внеочередное собрание акционеров, чтобы избрать новый совет. То есть сдаваться, мол, они не намерены и будут бороться.

В отношении нового гендиректора представители Дерипаски высказались также не совсем лестно, заявив, что Батехин не обладает достаточным опытом работы в металлургии и никогда не занимал должность гендиректора публичной компании, а Морозов проявил себя как «независимый менеджер» и достаточных аргументов для его отставки приведено не было.

Но как ни старался Дерипаска склонить на свою сторону этих самых миноритариев, в определенный момент стало понятно, что они не сильно желали укрепления его влияния, так как все были уверены, что ОВД хотел объединения «Русала» и «Норникеля». А для более дешевого и более выгодного объединения, скорее всего, ему пришлось бы пойти на понижение стоимости бумаг «Норникеля». Этого никому из миноритарных акционеров не хотелось. Дерипаска начал публично заявлять, что не желает объединения, о котором все вокруг твердят.

В июне 2008 года стало известно еще об одном ходе, предпринятом Потаниным, чтобы отстранить Дерипаску от влияния на «Норникель». Владимир Потанин и глава «Металлоинвеста» Алишер Усманов (владеет 4–5 % акций ГМК) объявили о предстоящем слиянии. По данным СМИ предполагалось, что Потанин может купить 25 % «Металлоинвеста», а Усманов – до 10 % «Норникеля», то есть предприниматели планировали обменяться долями.

Кроме того, Потанин с Усмановым объявляли, что они и Дерипаску приглашают к созданию тройственного союза. Итак, для чего же потребовался Усманов? Чисто теоретически слияние «Норникеля» и «Металлоинвеста» могло быть осуществлено при поддержке большинства голосов, и это было возможно, заручись Потанин поддержкой миноритарных акционеров.

Далее, опять же теоретически, в случае объединения ГМК с «Металлоинвестом» доля Дерипаски в никелевом гиганте стала бы бессмысленной, если предполагать, что конечной его целью было объединение металлургических предприятий под своим звеном. «Компромисс неизбежен, потому что все хотят только одного – заработать, то есть повысить капитализацию, ликвидность», – заявлял летом 2008 года глава «Интерроса» Андрей Клишас. По большому счету все стороны хотели объединения, вопрос был в том, вокруг кого оно должно происходить. «Центром консолидации не может быть офшор», – предполагал Клишас. «Русал», помнится, зарегистрирован на Джерси. Поэтому, по мнению представителя «Интерроса», предпочтительнее всего, чтобы объединение состоялось вокруг «Металлоинвеста». Дерипаску вряд ли мог устроить такой расклад.