Юрий Терапиано - «Встречи»

Мне кажется, лучшим ответом на поставленные вопросы является опыт наших больших поэтов.

В настоящей статье я сосредоточусь на опыте лишь одного из них — Блока. Это тем более интересно, что Блок упорно и настойчиво говорил о своих особых духовных состояниях, связанных с творчеством, в течение всей жизни. Можно по-разному относиться к его признаниям, но нужно помнить, что по своей натуре Блок был правдив и честен, и ни за что не согласился бы лгать или сознательно вводить в заблуждение, так же как, например, не мог бы этого сделать Толстой.

Но прежде чем приступить к духовному опыту Блока, необходимо сказать несколько слов об учении мистиков, об их взглядах на мир и человека: иначе переживания поэта останутся нам непонятными, а его описания сверхчувственных «цветных миров» мы сможем принять лишь за символические образы.

Мы знаем о долголетних и сложных отношениях Блока с Андреем Белым — мистиком, антропософом, последователем доктора Штейнера.

Вячеслав Иванов, с его мистическими концепциями, орфизмом и изучением древнегреческих мистерий, тоже оказал известное влияние на Блока. Мистиком был и Ф. Сологуб, есть даже основания считать, что он не ограничивался в этой области одной теорией. Не буду останавливаться на отношениях Блока с Мережковским и З. Н. Гиппиус, потому что они воспринимали мистические вопросы лишь интеллектуально, гностически, тогда как Блок, в силу своей натуры, опытно переживал «касания мирам иным», был с ними в особом тайном договоре, и считал кощунственным постоянные разговоры у Мережковских о «несказанном».

Был ли Блок — теперь об этом можно говорить открыто — членом эзотерических Братств, подобно Вячеславу Иванову и А. Белому? Соприкасался ли непосредственно автор «Розы и Креста» с кругами петербургских Розенкрейцеров и Мартинистов, был ли он посвящен в их мистические учения, а главное — в их теургическую и магическую практику?

Имени Александра Блока не было в списке вышеупомянутых Братств. Мистик по натуре, одаренный исключительной чувствительностью и способностью к особым ясновидческим состояниям сознания, Блок не имел прямого отношения к эзотерическим Орденам, но разделял их взгляды, знал об их доктрине — вероятно через посредство А. Белого, понимал значение некоторых символов, например — Розы и Креста, и стремился к таинствам «Брака Духовного».

С юности, на свой страх и риск, Блок одиночкой вступил на путь общения с мистическими реальностями, рискуя подпасть под власть той стихии, которую он вызывал, от которой временами хотел бежать, сомневался, отпадал от своей веры, снова возвращался к ней — и до конца жизни остался связанным с этими реальностями.

Какие же это реальности? О них необходимо сказать, прежде чем перейти к высказываниям Блока о «тайне поэта». Итак, постараюсь набросать краткую, схематическую картину мира с точки зрения мистики.

«Цветные миры», о которых с такой настойчивостью упоминает Блок, «ветер из тех миров», «обрывки слов и шёпотов на незнакомом языке» и «музыка» различных цветов, согласно учению мистической традиции, суть проявления астрального мира. Согласно мистической традиции, микрокосм — «малый мир», т. е. человек, является точным отображением Макрокосма — «большого мира». Количественно в ничтожной степени, качественно же — в такой же самой, всё, что есть в Макрокосме, отражено в микрокосме и отсюда, говоря словами Якова Беме, «присутствие искры Божией в человеке дает ему возможность познавать то, что есть в Боге и в космосе».

Многие, читая произведения мистиков или некоторых философов, задают себе, по внешности — легкомысленный, по существу — очень правильный вопрос: «Откуда они всё это знают?».

Ответ мистиков точен: через самих себя.

Раскрытие в себе сознания микрокосмичности, т. е. искры Божией, равняется, по их учению, возможности познавать весь Микрокосмос, познание себя, — «гнозе се автон», является ключом к тайнам жизни и смерти.

Каждый человек, будучи в неизменяемой основе своей «философической единицей», — личностью, в то же время троичен в своем существе и состоит из трех «тел» — духовного, душевного и физического, как говорит Ап. Павел.

Состав Макрокосма также троичен: помимо видимого физического мира, существует высший — духовный мир и, посредствующий между духовным и физическим, — энергетический мир, тончайшая материя которого, под влиянием мысли и чувств, способна принимать бесчисленные образы. Мистическая традиция называет его «звездным» или «астральным» миром.

Этот мир (или «план») состоит из непрестанно преобразующихся вихрей и разнообразнейших токов тончайшей эмоциональной субстанции. Подобно тому как в человеке чувства способны облекаться во множество чувственных образов, субстанция астрального мира, особенно в его низших, наиболее близких к земле слоях, представляет собой бесчисленные потенции для реализации^ любых образов в низшем физическом мире.

Энергия астрального мира — слепая сила: воздействие воли способно преобразовывать эти потенции по своему усмотрению, в духовные или же — в дьявольские образы и воплощать их на земле.

Мистики описывают астральный мир, как сочетание бесчисленных переходов, красок всех оттенков и различных звуковых симфоний неописуемой красоты. Земная красота является лишь смутным отблеском этого мира. Оттуда, по их словам, притекают образы, чаще всего бессознательно вдохновляющие воображение художников, оттуда же, в зависимости от воли творящего человека, реализуется на земном плане земная красота — всяческая красота, т. е. идеал или «Мадонны», или же — «идеал Содомский».

Душевным своим телом человек всё время живет в астральном мире и черпает из этого Океана все свои чувства-образы, поэтому астральный план имеет особенно для художников такое преимущественное значение. То, что притекает к нам в момент вдохновений — ритм, «музыка», о которой так любят говорить поэты, всё это — идет из «Стихии» астрального плана. «Отдаваться стихии» — постоянное выражение Блока, когда он говорит о «вдохновении», приобретает теперь для нас особый смысл. «Отдаваться стихии» — означает отдаваться астральному миру.

И вот, как бы мы сами ни относились к учению мистиков об «астральных» или, по Блоку, «цветных» мирах, для того, чтобы по-настоящему понять высказывания поэта, мы должны помнить, что для него, в его опыте, они были реальностью.

Итак, согласимся на время с поэтом, и на его опыте проследим процесс снисхождения в наш мир видений высших планов, искаженное отражение которых на земном плане, как утверждает Блок, становится на земле трагедией искусства.