Давид Ливингстон - Дневники исследователя Африки

16 ноября. Вчера вечером к нам довольно близко подошел слон и затрубил, но вскоре ушел, может быть, услышав громкие крики людей, чтобы не связываться с человеком. Так как мазиту не появились, мы двинулись дальше и перешли через реку шириной в восемь ярдов и глубиной по колено. Истоки ее лежат в северных горах, недалеко за деревней Каньиндулы; речка вьется вокруг гор, а затем уходит на восток. Вид на горы прелестный: они затянуты плотным покровом зелени, там и тут на нем выделяются красные или светлые пятна – красные в тех местах, где недавно выжгли траву, обнажив красную глину, а светлые там, где видна трава или камни. Высоких деревьев здесь больше, и они придают приятные очертания долинам и гребням гор, многие ветви еще сохраняют красноватый оттенок молодой листвы. Пока шли в Каньендже – так называется деревня Каньиндулы, – мы еще раз подошли к реке Буа. Железное производство существует в этой стране, должно быть, с незапамятных времен, так как невозможно пройти четверть мили, чтобы не попались по дороге куски шлака, обгорелые трубки и обломки печей, превращенные огнем в кирпич. Интересно, что большие кузнечные молоты, которыми пользуются и сейчас, не называются каменными молотами, а обозначаются особым словом – кама. Железный молот называется ньюндо.

Когда мы прибыли в Каньендже, Каньиндулы не было – ушел за древесным углем. Он прислал несколько человек узнать, останемся ли мы на завтра. Среди них был старик с маловыразительным лицом; на руке у старика было двадцать семь колец из кожи слонов, которых он убил сам копьем. С приходом мазиту он перестал охотиться на слонов. Нам сказали, что мазиту прошли к юго-востоку от этого места, забрав весь урожай прошлого года. Запас пищи есть только у вождя. Старик дал нам немного еды, вполне приемлемой; в двух деревнях к югу от этой мы еды не получили. Сам Каньиндула явился вечером; это энергичный, на вид суровый мужчина, но у нас с ним установились очень хорошие отношения.

Народ говорит, что выплавке железа их научил бог (мулунгу) по имени Чисумпи. Сюда они пришли с озера Ньяса. И, несмотря на это, в гончарном искусстве они сильно уступают манганджа, живущим у озера: черепки и целые современные сосуды очень грубы, орнамент или совсем отсутствует, или сводится просто к точкам. Здесь никогда не слышали о метеоритах, но град им знаком.

Дерево мфу, или мэ, листва которого имеет приятный запах, приносит съедобные плоды вроде сливы, растущие пучками. Другое дерево с лапчатыми листьями, дающее съедобные фрукты, называется буа-бва.

Ползучее древовидное растение мбеу дает приятные плоды с очень мелкими семенами, напоминающие вкусом крыжовник.

18 и 19 ноября. Вчера днем шел сильный дождь, сегодня собирается опять; мы остались здесь, чтобы сшить себе палатку из коленкора.

20 ноября. Сегодня утром явился Каньиндула с тремя носильщиками вместо пяти и поддержал их требование об уплате вперед. То, что он стал на их сторону, вполне естественно: они имеют больше власти, чем он; в этих местах все вожди заискивают перед народом, и он был больше заинтересован в них, чем во мне, совершенно чужом человеке, которого он, возможно, никогда больше не увидит. Мы, однако, ушли без его людей, оставив двух наших охранять грузы.

Милях в четырех вверх по долине мы пришли в деревню Каньенджере Мпонда у истока реки Буа и отсюда отправили людей назад за грузами. Был сильный грозовой ливень, от которого нас укрыла хорошая хижина, и мы охотно остались в ней ночевать. Долина восхитительна. Горы по обе стороны мягко округлые и, как обычно, закрыты листвой деревьев, кроме тех мест, где красная почва обнажена, так как траву недавно выжгли. Местами выступают кварцевые скалы, много обломков кварца выносится по оврагам вниз. Так как овраги образуются здесь в плотной глине, то эрозионное действие воды слабо, и она создает глубокие, но узкие промоины. В овраге нашли обломки железной руды, содержащей титан; руда магнитная. Текущий в овраге поток прорыл себе ложе к северу от деревни. Буа, подобно большинству африканских рек, истоки которых я видел, берет свое начало в сочащемся водой болотистом месте. Близко отсюда начинается и другая речка – Тембве, которая течет на северо-запад к Луангве. Видел в ее русле пальмы шуаре.

21 ноября. Вышли от истока Буа (13°40́ южной широты) и сделали короткий переход до окруженной частоколом деревни Мокатобы. Жители ее отказались впустить нас, пока не придет вождь. Здесь есть немного продовольствия, и нам продали продукты. В течение некоторого времени перед этим мы жили на довольно ограниченных рационах, и разрядка была приятной. Сегодня утром после выхода немного поднимались вверх, хотя шли по той же долине, затем слегка спустились к северо-северо-востоку. Из-за восточной горной гряды Мчиндже дули ветры, нагонявшие массу туч с дождями. Тучи, видимо, идут с юго-востока. Вид долины очень красив. Свежевымытая листва сияет чистотой, из земли пробивается молодая трава, воздух прохладен и приятен, весело поют птицы. Птичка мзие поет звонким мелодичным голосом. Здесь много крупной дичи, но нам она не попадается.

Медленно продвигаемся на север. Там, говорят, изобилие продовольствия. Я раздал около пятидесяти фунтов пороха своим людям, чтобы они могли охотиться. Благодаря этому число тюков уменьшилось до трех, и сейчас требуется четыре носильщика, так как Симон опять болен. Он втер козий жир в то место, где появились волдыри, и у него высыпали прыщи.

Жители в знак согласия поднимают голову, а не кивают, как делаем мы. Говорят, что так поступают и глухонемые.

22 ноября. Вышли из Мокатобы и, идя вниз по долине, которую с севера замыкает гора Кокве, пересекли в двух милях от этой деревни речку Касамбу. Ширина ее равняется четырем ярдам, а глубина – по колено. Истоки находятся в четырех милях вверх от Мокатобы в той же долине, откуда берут начало Буа и Тембве.

Нам сказали, что где-то близко пасутся слоны, и вскоре мы увидели место, где они были час назад; однако, несмотря на тщательные поиски, мы их так и не нашли. В глубоком ущелье между горами Кокве и Джасика старый негр, указывая на Джасику, сказал: «Слоны! Да они вон там. Слоны, или бивни, передвигающиеся на ногах, здесь есть всегда». Хотя нам очень было нужно мясо, мы не могли положиться на его слова и продолжали путь вниз по ущелью, в котором берет начало река Сандили. В том месте, где мы перешли ее, это был просто ручей, на берегах которого росли большие деревья, но говорят, что река эта течет в Луангву, впадающую в Замбези у Зумбо. Сандили течет на северо-запад или на северо-северо-запад. Сейчас мы находимся на склоне, идущем к Луангве, и быстро спускаемся на меньшую высоту.