Джин Сэссон - Содружество Султаны

— Одари меня Аллах еще сотней лет жизни, я никогда не привыкну так сорить деньгами, как это делает ваша семья. И в самом деле, Султана, неужели тебе не надоело покупать все эти бесчисленные платья и роскошные драгоценности?

Я не придала значения ее словам. Кто может обижаться на женщину, которая прожила образцовую жизнь и не жалела денег на благотворительность? Я знала, что Маиса предпочитала тратить деньги своего мужа на помощь бедным. Как-то я услышала, что Наиф и Маиса помогли материально восьмидесяти палестинским семьям: они не только дали им деньги на жилье, питание и одежду, но и оплатили образование их детей.

Я обняла Маису, чтобы показать ей, что не сержусь на нее. Однако оправдываться по поводу своего образа жизни не собиралась, так как не чувствовала за собой никакой вины: ведь мы с Каримом даем гораздо больше денег на помощь бедным, чем это даже полагается согласно нашей религии. Что еще могли мы сделать?

Вернувшись уставшей после нашего набега на магазин, я пошла к себе в номер отдохнуть перед обедом.

День клонился к вечеру, но Карим еще не вернулся. Решив, что скорее всего все наши женщины еще отдыхают в своих номерах, я загрустила. Я собралась позвонить нескольким американкам, с которыми подружилась много лет назад.

Я обрадовалась, услышав в трубке голос своей подруги Анны, которая закричала, узнав меня:

— Султана, слава богу, что ты позвонила! Я сама уже хотела звонить тебе в Рияд, но боялась, что кто-нибудь может подслушать наш разговор.

Я улыбнулась: Анна была убеждена, что все телефоны в нашей стране прослушиваются.

— Султана, случилось ужасное. Похищена и увезена в твою страну маленькая американская девочка, которой еще нет и пяти лет. Ее отец из Саудовской Аравии украл ее у американской матери. Мать, конечно, в отчаянии, и я надеялась, что, может быть, ты могла бы помочь нам узнать, где она находится.

Сердце мое упало, когда я услышала это. Неужели я обречена постоянно выслушивать ужасные истории? Каждый день на протяжении всей своей жизни я внимаю рассказам о женщинах, которых нещадно эксплуатируют, с которыми плохо обращаются, которых унижают, но в отличие от других саудовских женщин я никогда не могла согласиться, что это есть неизбежная женская доля. А несколько лет назад я пришла к печальному заключению, что унижение женщин не является особенностью только Саудовской Аравии. Это всемирное явление.

К сожалению, мои удачи в деле помощи бедным женщинам были прискорбно малочисленны. Здесь я надеялась на время забыть обо всех этих проблемах и насладиться несколькими беззаботными днями в Америке, но моя надежда разбилась в пух и прах. Мое сердце уже ныло из-за этой маленькой девочки и ее матери.

Понимая, что Анна ждет моего ответа, я глубоко вздохнула:

— Анна, ты же знаешь, что помочь кому-нибудь в такой ситуации в нашей стране чрезвычайно трудно.

С печалью в голосе Анна сказала:

— Понимаю, Султана, но я надеялась, ты сможешь хоть что-то сделать.

— Этот отец член семьи Аль Саудов?

— Нет. Он не принадлежит к королевской семье.

— Ладно, по крайней мере, расскажи, как это произошло. — Со вздохом я посмотрела на часы, стоявшие на прикроватном столике. Обед откладывался.

— Сможешь ты что-нибудь сделать или нет, в любом случае мать будет довольна, что я поговорила с тобой.

— Расскажи все, что знаешь, — попросила я, прикурив сигарету и глубоко затянувшись. Явно история не будет краткой.

— Мать этого ребенка зовут Маргарет Мак-Клейн. Она преподает в государственном университете штата Арканзас, и именно там она познакомилась, а потом и вышла замуж за саудовского студента по имени Абдулбасет аль-Омари.

Аль Омари? Я лично не знала саудовской семьи с таким именем. Но это не удивительно, так как моя жизнь в основном вращается исключительно в кругу членов королевского семейства.

— Как я знаю, их брак вскоре дал трещину. Маргарет говорила, что, как только они официально поженились, нежный и влюбленный воздыхатель быстро превратился в ревнивого и истеричного мужа.

— Это довольно типично для арабских мужчин-мусульман, — заметила я.

Я никогда не могла понять причину этого отвратительного и весьма традиционного образа поведения многих арабских мужчин, добивающихся взаимности женщин-немусульманок. Поскольку в самой Саудовской Аравии очень немногие знакомятся со своими будущими женами до официальной свадьбы, у саудовских мужчин нет возможности проявить все свое обаяние до брака. Но когда они ухаживают за женщинами из других стран, ни один возлюбленный не может сравниться с саудовским поклонником, настолько они обаятельны и внимательны; впрочем, это относится к арабам всех стран Ближнего Востока: сирийцам, египтянам, кувейтцам или иорданцам.

Нежные слова, подарки, обещания. Но обычно таких важных в их будущем проблем, как разница культур и религий, они даже не касаются. Но как только женщина попадается на крючок и вступает в брак, тут же мужчина превращается в тирана, становится грубым по отношению к своей жене и начинает интересоваться другими симпатичными женщинами.

Разница в культурах и религиях может вскоре привести к серьезным проблемам между супругами. Привычный стиль одежды женщины, который прежде приветствовался и вызывал комплименты во время ухаживания, теперь объявляется слишком нескромным. Ей в лицо бросаются громкие оскорбительные обвинения, если только она осмеливается заговорить с чужим мужчиной.

Очень мало неарабов, которые понимают, что каждый арабский мужчина привык делать в семье то, что он считает нужным. В его доме не может быть мира, пока он не будет признан непререкаемым правителем, и этого многие неарабские женщины не понимают или начинают понимать слишком поздно.

Я наблюдала это не раз, поскольку некоторые из наших родственников женились на женщинах из Европы и Америки. Саудовские родственники восхищались всем в их иностранных невестах до свадьбы, но как только брак оформлялся, они внезапно начинали ненавидеть все то, что ранее им так нравилось.

Когда у такой супружеской пары рождается ребенок, муж однозначно настаивает на том, чтобы дети обязательно воспитывались как мусульмане. Вера матери вообще не принимается в расчет.

Если же брак заканчивается разводом, женщина оказывается в опасной ситуации: ей грозит потеря прав на детей. Исламские законы гласят, что мать имеет право на сына только до семилетнего возраста, и хотя дочери могут оставаться с матерью до их половой зрелости, в мусульманских странах возраст половой зрелости для девочек очень ранний — обычно когда девочке исполняется восемь лет. И если мужчина Саудовской Аравии предъявляет права опеки на своих сыновей или дочерей в любом возрасте, у матери нет законных способов оставить детей у себя. Если дети живут в другой стране, арабские отцы просто крадут своих детей и привозят в свою страну. Редко когда арабское правительство примет в таком деле сторону матери, учитывая, что все права на опеку над детьми принадлежат исключительно арабскому мужчине.