Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14 - Сергей Владимирович Волков
Россия и Европа.
– Я всей душой жажду прекращения гражданской войны. Каждая капля пролитой русской крови отзывается болью в моем сердце. Но борьба неизбежна, пока сознание не прояснилось, пока люди не поймут, что они борются против себя, против своих прав на самоопределение, что они совершают над собой бессмысленный акт политического самоубийства. Пока в России не установится настоящая государственная власть любого настроения, но такая, которая будет основана на освященных вековыми исканиями человеческой мысли началах законности, обеспеченности личных и имущественных прав, на началах уважения к международным обязательствам, в Европе никогда не наступит ни мира, ни улучшения экономических условий. Невозможно будет заключить ни одного мало-мальски прочного международного соглашения и ни о чем как следует договориться. История когда-нибудь оценит самоотречение и труды горсти русских людей в Крыму, которые в полном одиночестве на последнем клочке русской земли боролись за устои счастья человеческого, за отдаленные очаги европейской культуры. Дело Русской Армии в Крыму – великое освободительное движение. Это священная война за свободу и право».
А.В. Кривошеин, так же как и я, сознавал необходимость упорядочения печатного дела, подбора соответствующих лиц в центральных и местных отделах цензуры. К сожалению, и в этом деле приходилось считаться с отсутствием людей. Заведывание отделом печати было предложено профессору Новгородцеву и профессору Алексееву. Однако оба отказались; отказались и другие лица, находящиеся вне Крыма. Впредь до подыскания соответствующего лица, начальником отдела печати оставался Г.В. Немирович-Данченко77, назначенный на эту должность по рекомендации и. д. начальника гражданского управления С.Д. Тверского. Человек крайне ограниченный, без всякого опыта и достаточных знаний, Немирович-Данченко был совершенно не на месте.
В связи с успехами большевиков на Польском фронте положение представителя советского правительства в Аондоне значительно окрепло. На поляков англичане оказывали давление, побуждая заключить мир. Итальянцы тоже склонялись к заключению соглашения с Советами. Одни Франция и Америка оставались верными прежней политике.
29 июня, в День Петра и Павла, у меня был прием для членов правительства, высших чинов моего штаба и управлений, атаманов и их правительств.
4 июля я выехал в Мелитополь. К этому времени части армии закончили перегруппировку. 1-й армейский корпус генерала Кутепова сменил 2-й армейский корпус генерала Слащева и занял участок от деревни Вальдгейм через хутора Острякова на Вальдорф и далее до Днепра у станции Попово. 2-й армейский корпус стал по течению Днепра, пополнялся и приводился в порядок после беспрерывных полуторамесячных боев. Донской корпус оставался на старом участке от Азовского моря в районе Ногайска до Вальдгейма. Сводный корпус генерала Писарева расформировывался, кубанцы сели на коней, и Кубанская казачья, 1-я и 2-я конные дивизии, сведенные в конный корпус под начальством бывшего начальника 2-й Донской дивизии генерала Калинина78, только что назначенного командиром корпуса, сосредоточились в районе Большого Токмака. В Мелитополе формировалась 6-я пехотная дивизия.
Красные также приводили свои части в порядок и перегруппировывались. Свежие пополнения беспрерывно подходили к 13-й советской армии как из восточных округов Европейской России и Западной Сибири, так и с Кавказа и Польского фронта. За последнее время на фронте были обнаружены вновь прибывшие 68-я и 69-я бригады 23-й стрелковой дивизии, сводная бригада «товарища» Плетнева, 16-я кавалерийская дивизия, 15-я стрелковая дивизия была оттянута на отдых в Екатеринослав, 154-я бригада 52-й стрелковой дивизии была оттянута на правый берег Днепра в район Бериславля.
Силы противника на Северном фронте исчислялись в одиннадцать пехотных и шесть конных дивизий, всего 35 000 штыков и 10 000 шашек. Общая численность армии противника исчислялась в 250–300 тысяч (считая и тыловые части).
Агентура из достоверных источников доносила о сведении кавалерийских дивизий (2-й и 16-й) и дивизий бывшего конного корпуса Жлобы, получивших после формирования и пополнения номера 20-й и 21-й, во 2-ю конную армию. Последняя, численностью 4–5 тысяч шашек, обнаружена была в ближайшем тылу 13-й советской армии на Ореховском направлении. Были получены сведения о работе в тылу противника партизан. С некоторыми из партизанских отрядов Гришина, Процана, Яценко и других удалось установить связь. По мере возможности мы снабжали их деньгами и оружием.
5 июля войскам был отдан приказ: генералу Кутепову объединить командование Донским, 1-м армейским и конным корпусами; сосредоточить сильную ударную группу в районе Токмака и на рассвете 10 июля (по просьбе генерала Кутепова впоследствии начало операции было отложено на два дня) разбить александровскую группу красных, стремясь прижать ее к Днепровским плавням. По выполнении этого, удерживая частью своих сил линию рек Жеребец – Конская, прочими силами ударной группы бить по тылам пологской и верхне-токмакской групп противника; генералу Слащеву выполнять прежнюю задачу. Приказав Ставке переходить из Мелитополя в Джанкой, я вечером 5 июля вернулся в Севастополь.
Положение на фронте поляков становилось все серьезнее. Чичерин в ответ на предложение Алойд Джорджа о перемирии сообщил, что он отвергает всякое посредничество Англии в отношениях между Польшей и Советами, а равно и с мятежником Врангелем, которому лишь в случае капитуляции обещает обеспечить жизнь. Под давлением обстановки новое польское коалиционное правительство, во главе с Витошем, обратилось непосредственно к Советам с просьбой о перемирии.
Я всячески торопил отъезд генерала Махрова в Польшу. Наконец, после целого месяца сношений, было получено согласие польского правительства на его назначение военным представителем в Варшаву, и он на американском миноносце выехал в Константинополь.
8-го вечером я вернулся в Джанкой. На следующий день А.В. Кривошеин вызвал меня к аппарату: «Только что получена телеграмма от П.Б. Струве. Французское правительство изъявило готовность признать де-факто правительство Юга России. Это большая политическая победа».
Между тем 10 июля наша ударная группа – весь конный корпус с приданной ему посаженной на повозки Дроздовской дивизией сосредоточился в районе Большого Токмака. В 4 часа утра 12 июля все части генерала Кутепова перешли в решительное наступление. В полдень конница генерала Калинина заняла Орехов, откуда генерал Калинин направил 2-ю конную дивизию с 3-м Дроздовским полком на Александровск. К вечеру эти части заняли деревню Жеребец. Корниловцы к вечеру выдвинулись с боями на линию Ланскроне – Шонзе – Сладкая Балка. Марковцы – на линию реки Янчокрак.
13 июля Кубанская казачья дивизия, с двумя полками Дроздовской дивизии, вела бой в районе Орехова. 1-я конная дивизия двинута
